Мрачные тайны - [51]

— Я записала кое-какие сны.

Она достала блокнот из сумочки, лежавшей рядом со стулом, на котором она сидела.

— Это наверняка ничего не даст — просто водоворот всяких странных мыслей.

— Расскажи, что за сны?

Эллен нервно перелистала блокнот.

— К примеру, сегодня ночью мне снилась вода — и масса купающихся людей.

— Им было весело?

— Не то чтобы очень, — ответила она и пожала плечами так, что заныли ребра.

— Ты чувствовала, что тоже хочешь искупаться, но тебе не разрешают?

— Даже не знаю. Иногда вода становилась черной и совсем мутной. Словно мое внимание перемещалось с купающихся на заросшую тиной воду, или что там это было.

Она снова пожала плечами, словно пытаясь представить ситуацию обыденной, и протянула ему блокнот.

— Даже не знаю. Это было так странно. Но мне этот сон снится далеко не в первый раз.

— Попробуем приложить это к реальности. Существуют ли такие ситуации, где ты чувствуешь, что тебе не разрешается участвовать?

Некоторое время она размышляла.

— Знаешь, у меня все время такое ощущение, что я нахожусь где-то на периферии собственной жизни.

Эллен остро ощутила, как трудно далась ей эта фраза. Внезапно захотелось плакать.

— Любопытно.

— Ты так считаешь? Я просто никуда не вписываюсь. Это ужасно.

Она уставилась в кафельный пол, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие на нее чувства.

Доктор Хиральго продолжал.

— А кто считает, что ты никуда не вписываешься? Ты или твое окружение?

— И я, и они.

— Может быть, вы просто друг другу не подходите. Есть ли нечто такое, куда бы тебе хотелось вписаться?

— Наверное, моя семья. Или вообще семья. Кто-нибудь мудрый. И добрый.

Она всхлипнула, смущаясь, что так разоткровенничалась перед ним, но остановиться не смогла. Откуда же взялись все эти чувства? Они забурлили внутри, и она не могла их сдержать.

— А есть ли какая-то ситуация, в которой тебе не хотелось бы быть — но ты в ней есть?

И еще раз ей пришлось задуматься. Первое, что пришло на ум, она не хотела озвучивать, однако, похоже, только это ее и давило.

— Откройся, Эллен. Сними крышку с кипящей кастрюли.

— Не хочу быть с Эльзой, — прошептала она, и почувствовала, как в животе все сжалось.

Потом хлынули слезы, и она разрыдалась так, что ее буквально трясло.

— С тобой все в порядке?

Эллен подтянула к себе ноги, обняла их руками и уткнулась головой в колени. Она даже не обратила внимания, как доктор Хиральго вышел, чтобы принести платки, — заметила его лишь тогда, когда он вернулся и протянул ей коробку.

— Спасибо. Простите. Меня мучает совесть, когда я так говорю. Она была моей сестрой — и не ее вина, что мне теперь так плохо. Виноваты все остальные.

Глубоко вздохнув, она снова уселась на стуле нормально.

— Я не хочу, чтобы меня постоянно сравнивали с ней. Не выношу этого. Невозможно соревноваться с тем, кто умер!

Слезы ручьями текли по щекам, но она даже не вытирала их.

— А как обстояло дело до того, как умерла Эльза?

— Что вы имеете в виду? — спросила она и подложила ладони под бедра.

— Соперничество присутствовало уже тогда? Ты не помнишь — может быть, у тебя уже тогда возникало чувство, что ты не хочешь быть с Эльзой?

Она закусила губу.

— Тогда было то же самое. Мои родители всегда испытывали к Эльзе более сильные чувства, явно отдавали ей предпочтение.

Внутри у Эллен все похолодело. Стоило ей произнести это вслух, как все стало таким реальным. Неважно, сколько раз она вспоминала и копалась во всем этом. Каждый раз — все та же боль.

— Это действительно было так?

— Да. Она во всем была лучше меня. Я была ребенком, который кричит, плохо себя ведет и приносит одни разочарования — и до сих пор им и остаюсь.

— У каждого из нас есть свой сверхчеловек. Если это не физическое лицо, то мы создаем его в своем подсознании, — думаю, это заложено в самой природе человека. Ты всегда найдешь кого-то, кто лучше тебя. Может быть, дело обстоит так, что твое чувство вины еще более усугубилось из-за того, что родители, как ты говоришь, предпочитали тебе Эльзу. Это довольно просто задним числом добавить к тому чувству вины, которое у тебя уже есть и которое ты пытаешься проработать.

Он смотрел на нее, как ей показалось, с сочувствием и пониманием.

Эллен изо всех сил пыталась понять, что он имеет в виду, но в голове у нее все вертелось, и ей трудно было сложить одно с другим.

— Чего я только ни делала — ходила к психотерапевтам, психологам, читала книги. И все равно каждое утро просыпаюсь, видя перед собой ее лицо. Не могу от нее отделаться. Куда бы я ни повернулась, она там. Все постоянно нас сравнивают. Все хотят, чтобы была жива она, а не я.

Она поднялась.

— Я красила волосы, брови, толстела и худела, но она преследует меня везде, как проклятие!

— Может быть, тебе сделать пластическую операцию? Или татуировку на лице?

— Что? — пробормотала она, глядя на мужчину с гладким лбом и черными усиками.

— Понимаю, почему ты так на меня смотришь. Тебе кажется, что я сказал нечто совершено безумное. Я же говорю это для того, чтобы ты поняла — ты сосредотачиваешь внимание совсем не на том. Что, впрочем, вполне естественно. Между тем ты сама себе противоречишь. Ты считаешь, что я сошел с ума, хотя именно ты сама об этом заговорила. Однако ты не готова резко поменять внешность. И не надо этого делать. Но ты должна начать принимать свое положение. Ты не можешь изменить то, какая ты есть, но зато можешь начать воспринимать это по-другому. Некоторые вещи мы не в силах изменить.