Мрачные тайны - [15]

— Как тебя зовут?

— Мама говорит, что с незнакомыми разговаривать нельзя.

— Твоя мама совершенно права, — кивнула Эллен и поднялась.

— Эллен с четвертого канала, она здесь, чтобы поговорить о… сам знаешь…

— Что? — девочка подняла глаза. — Поговорить о чем?

— Ничего, моя дорогая, — ответила Ханна и погладила девочку по волосам.

— Это мой гражданский муж Стоффе, — проговорила она, обращаясь к Эллен.

Эллен всегда удивляли люди, употреблявшие слова «гражданский муж» и «гражданская жена». Это звучало так неромантично — так непохоже на спутника жизни или человека, в которого ты влюблена.

Мужчина, по-прежнему не проронивший ни слова, протянул руку для приветствия. Рукопожатие у него было крепкое, его рука и взгляд, обращенный на нее, задержались слишком надолго — Эллен стало немного не по себе.

— Стало быть, этим заинтересовался четвертый канал? — спросил он, наконец-то выпуская ее руку.

— Алиса, пойди возьми свой рюкзак, нам скоро пора идти в школу.

— Но почему…

— Пожалуйста, сделай, что я прошу.

Алиса нехотя повиновалась.

— А почему бы нам этим не заинтересоваться?

Второй раз за два дня Эллен задавали этот вопрос.

— Почему эта женщина не может быть нам интересна? Ведь речь идет об убийстве!

— Вы правы. И, конечно, для нас — тех, кто живет здесь, — это большое потрясение, но я подумал — вряд ли это интересно для всей страны.

— Я понимаю, вы потрясены, — кивнула Эллен, решив не комментировать, насколько это интересно для всей Швеции. — Извините, не буду вам больше мешать.

Она протянула Ханне визитную карточку.

— Позвоните мне, если что-нибудь вспомните — или просто захотите поговорить.

Медленным шагом Эллен направилась к машине. Обернувшись, она увидела, что пара стоит неподвижно, глядя ей вслед.

Ее не покидала мысль, что они ведут себя как-то слишком сдержанно. Когда происходит нечто страшное, люди обычно стремятся выговориться. Возможно, не перед камерой, но им хочется обсудить случившееся и задать вопросы.

Парнишка по-прежнему монотонно прыгал на батуте — Эллен ощущала затылком его пристальный взгляд.

Эллен, 12:30

Вопросы доктора Хиральго по-прежнему вертелись в голове, когда она выезжала с парковки. Почти два часа провела она у него, поскольку это была их первая встреча и он хотел составить себе впечатление об Эллен. Теперь она чувствовала себя совершенно вымотанной, усталость разливалась по телу.

Они должны начать с самого начала — вот что он предложил. Проговорить, что именно случилось в тот день, когда пропала Эльза, и переработать воспоминания. Подружиться со своей историей. А не подавлять чувства, как поступала Эллен все эти годы. Он много говорил об однояйцевых близнецах, о том, какими сложными могут быть их взаимоотношения и что происходит, если один умирает. Как тяжело оставшемуся жить дальше и как он может ощущать свою вину в смерти брата или сестры, вину за то, что сам он выжил. Именно поэтому Эллен никак не может отпустить гибель Эльзы. Эти разговоры она бесчисленное множество раз слышала от разных психологов, психотерапевтов и других, кто пытался понять ее и помочь, — однако это не помогало, все они старались поместить ее в какой-то раздел психологической науки, от чего ситуация только усугублялась. Сердце начинало биться так отчаянно — казалось, вот-вот остановится.

Что ты помнишь? Что ты делала? Что ты чувствовала?

Все казалось смутным и расплывчатым. Чувство вины смешивалось со злостью и отчаянием. Беседы с доктором Хиральго ничего не исправят — только разворошат то, о чем ей не хотелось бы вспоминать.

— Смерть, смерть, смерть! — крикнула Эллен и так сильно ударила по рулю, что ладоням стало больно.

Как мама могла заставить ее пойти к этому клоуну? У него даже нет лицензии на то, чтобы прописать снотворное. К счастью, у нее еще осталось несколько таблеток.

Доктор Хиральго расспрашивал ее о снах. Настоящий шарлатан. В кои-то веки она была совершенно согласна с отцом. Образ Эльзы горел на сетчатке глаз.

Она ожидала, что доктор Хиральго — из тех, кто восседает на подушке, вдыхая ладан, но вместо этого они сидели друг перед другом на стульях в комнате, целиком отделанной кафелем. Словно гигантская ванная с белыми плитами по стенам и полу и черным плинтусом на стыке. Никакой другой мебели. Ужасно странно. Неужели ее мама тоже сидела там? Эллен не могла представить себе эту картину. И о чем они с ним говорили?

Он расспрашивал ее об отце. Какие отношения были у них в детстве. Вопросы были многочисленные и навязчивые, Эллен затруднялась вспомнить.

Тогда он решил зайти с другого конца.

— Помнишь, что вы ели на завтрак в тот день?

Само собой, она не помнила. Ей тогда было всего восемь лет.

Он дал ей маленький блокнотик, в который она должна будет записывать все, что вспомнится, чтобы они могли обсудить это в следующий раз. Крошечные фрагменты. Сны. Все, что угодно.

Она не хочет. Нет, она больше не пойдет к нему.

Машина медленно ехала по улице в Эстра Вилластаден[4]. Строго говоря, Эллен не знала, зачем ее занесло туда, но у нее вдруг возникло желание проехать мимо дома отца. В это время дня он в любом случае на работе, так что она не рискует столкнуться с ним.