Мрачная комедия - [7]

— Вы знаете, но не можете ничего доказать.

— Если бы я и мог, — ответил Куэйл, — я не хотел бы ничего доказывать. Это мне не помогло бы. — Он продолжал: — С тех пор как мир официально объявлен, я потерял 37 агентов в Центральной Европе при обстоятельствах, когда я не должен был бы потерять ни одного. И никто не знает, кто за это в ответе. Союзнические правительства не знают. Немцы не знают. Никто не знает, хотя можно и догадываться.

— Вам нужен это Розански? — спросил Гелвада.

— Да. Розански активно перемещается по Европе. Он добывает фальшивые документы и паспорта с величайшей легкостью. Его хорошо снабжают деньгами, которые поступают неизвестно откуда. Может быть, когда кончилась война, у них осталась касса. Это второе, что мне хотелось бы узнать.

— Мистер Куэйл, — спросил Гелвада, — знаете ли вы, где в настоящий момент действует Розански?

— У меня есть идея, — ответил Куэйл. — Во всяком случае, я думаю, что сейчас события начнут быстро разворачиваться. Розански сейчас, должно быть, пятьдесят шесть или пятьдесят семь. Нервы человеческие не вечны, а он многое перенес.

Гелвада ничего не ответил.

Куэйл походил по комнате две-три минуты, прежде чем стал продолжать.

— Я дам вам всю информацию, — сказал он внезапно, — какая у нас есть или по крайней мере какую вы, по моему мнению, должны иметь. Я уверен, что Розански знает о вашем существовании. Многие люди знают о вас, Эрни, — он улыбнулся — в Европе, я имею в виду. Как-нибудь я попытаюсь подбросить Розански мысль, что мы охотимся на него, что я нанял вас покончить с ним, использовать ваш маленький шведский нож или еще что-нибудь, чем вы так удачно пользовались на войне. Я надеюсь, что смогу подбросить ему эту идею.

— И что дальше? — спросил Гелвада.

— Затем, — сказал Куэйл, — я хочу, чтобы вы сели ему на хвост. Совершенно очевидно, Розански будет уверен, что мы не сможем покончить с ним так просто, как сделали бы это в войну. Он знает, что мы вынуждены быть осторожнее. Другими словами, он будет ждать от вас создания такой ситуации, когда можно будет безопасно разделаться с ним. Это может быть несчастный случай или нечто подобное. То есть он будет ждать от вас попыток создания таких условий и в результате сам будет следить за вами. Если вы поведете такую игру, — а вы хороший актер, Эрни, — я думаю, Розански будет достаточно обеспокоен.

— А что дальше? — повторил Гелвада.

— Когда человек напуган, — сказал Куэйл, — он делает ошибки. Особенно, если раньше он был удачлив, пройдя всю войну и занимаясь такой опасной работой. Возможно, он считает, что жизнь еще хороша для него, несмотря на его вину перед другими людьми.

— Возможно, — кивнул Гелвада.

— Возвращайтесь к себе, Эрнест, — сказал Куэйл. — Я пошлю вам записку сегодня вечером с точными указаниями, что делать.

— Я работаю с кем-нибудь? — спросил Гелвада.

— Да. В одном отношении вам очень повезло, потому что вам предстоит работать с очень умной женщиной. Она одна из самых лучших сотрудников, которых я когда-либо знал. И к тому же красива. Ее зовут Танга. Это графиня де Сарю.

— Значит, она умна? — переспросил Гелвада.

— Очень умна. В данной ситуации обязательно, чтобы она была умна. Кстати, вы помните О'Мару?

— Помню ли я! — воскликнул Гелвада. — Как можно забыть О'Мару? Какой человек! Он тоже участвует? Какая прекрасная команда. Каждый очень красив или очень опытен… а?

Куэйл сказал серьезно:

— О'Мара участвует в этом. Вероятно, он не очень рад. — И продолжал: — Я давно уже знаю, что Розански работает во Франции. Второй отдел имеет на него данные, но я попросил их ничего не предпринимать против него. Поэтому они оставили его в покое. Он делает то, что хочет. По-видимому, он сосредотачивает свое внимание на моих людях. Розански может быть абсолютно хладнокровным, если хочет. Это один их тех людей, которые верят в то, что делают. Вам знаком, вероятно, такой тип.

— Я знаю, — сказал Гелвада, — с такими людьми трудно иметь дело. Это страшные люди — настоящие выродки.

— Совершенно верно, — сказал Куэйл. — Мне казалось довольно странным совпадением, что четверо моих людей пропали в районе около 30 миль диаметром с центром в Гуаресе в Бретани.

— Интересно, — сказал Гелвада, — довольно-таки странно…

— В некотором смысле, да, — сказал Куэйл. — Как я понимаю, вы имеете в виду, что они были неосторожны.

Бельгиец пожал плечами.

— Это или отсутствие настоящей организации. Между прочим… только что вы сказали, что, по-видимому, этот Розански в своей организации специализируется на агентах. Мне кажется это странным. Французы должны еще работать. Они обязаны. Столько много еще расчищать. Второй отдел…

— Точно, — сказал Куэйл. — Но французы не сообщают нам, что их люди делают, пока у них не возникает необходимость в контакте с нами. Мы тоже не информируем французов, если нам не требуется их помощь.

— Теперь понятно. Похоже, этот Розански что-то знает о вашей организации в этом районе и ничего не знает о французах, потому что не интересуется ими. Или, наоборот, не интересуется ими, потому что не знает о них. По какой-то причине он обнаружил что-то о нашей организации.