Можно всё - [57]

* * *

Заметка в дневнике:

14 марта 2014

В часы искреннего счастья пытайся запомнить каждый момент, потому что все проходит. И нет, по сути, уже смысла ностальгировать о прошлом – оно не вернется. Зато есть смысл по-настоящему быть здесь и сейчас. Есть смысл здесь и сейчас не упускать ничего, отметить для себя, например, что ночью в Рио всегда горячий асфальт и по нему приятно ходить босиком. Есть смысл запомнить вкус «Кайпириньи», внимательно выслушать чью-то историю, даже самую дурацкую, и проникнуться. Раствориться в настоящем. Впитать в себя город, погоду, улыбки, вкус.

Ни одну историю не повторить. Это не фильм, и, увы, кино про нас не снимают. Поэтому все, что остается, – жить каждый день на полную катушку, взять все и не жалеть потом, что момент закончился. Открыться мгновению, вдохнуть ночь и почувствовать себя бессмертным.

* * *

Я попрощалась с ребятами дома четырех братьев и снова отправилась в путь. Вместе мы творили те еще глупости, кто на какие горазд, и прожили маленькую жизнь, о которой не хочется рассказывать посторонним. Карнавал в Рио невозможно по достоинству расписать, эти пять дней дарят праздник, который проходит глубоко внутри, и у каждого он свой.

Глава 3 Игуасу

По обычаю мой дальнейший путь лежал теперь только на запад, и следующим пунктом был Флорианополис – еще один город у океана. Один австралиец-серфер (они все серферы) посоветовал мне поехать именно туда, потому что там находилось самое большое количество серф-спотов Бразилии. Но Флорианополис оказался настоящей скукой! Да, здесь действительно красивый океан, но делать тут просто нечего! Во Флорианополисе со мной приключилась удивительная история, которая окончательно расставила для меня точки над «i» касательно представлений об отношениях между мужчинами и женщинами в этой стране. Пока один мой накачанный альфач-сосед, которого я никогда не видела не с голым торсом, настырно пытался меня трахнуть, другой сосед, добрый толстенький шеф-повар в суши-баре неподалеку, ухаживал за мной самым воспитанным образом: дарил цветы, подавал мне суши, горящие в огне, в своем ресторане под аплодисменты венесуэлок и возил на машине, показывая город. Я стараюсь быть честной с мужчинами, и если понимаю, что не смогу ответить взаимностью, сразу торможу такие знаки внимания. И когда мы сидели во дворе, потягивали холодное пиво и играли по очереди на гитаре, я решилась сказать:

– Ты классный парень. Я не хочу тебя обижать или разочаровывать, поэтому предупрежу, что отношусь к тебе исключительно по-дружески.

Он улыбнулся и ответил:

– Я знаю. Не переживай. Дело в том, что мне просто хочется за кем-то поухаживать… Понимаешь, в нашей стране все устроено по-другому. Если ты даришь девушке цветы и приглашаешь на свидание, а не пытаешься с ней сразу переспать, она думает, что ты слабак, а не «самец». А я устроен по-другому. Мне не хватает этой элементарной романтики… Так что можно я просто буду за тобой ухаживать?

Довольно скоро я покинула этот город и двинула стопом в сторону водопадов Игуасу вместе с еще одним пареньком. У него с собой была гитара, вся дека которой была украшена приклеенными «свистками»[36] от косяков – всего было, наверное, штук пятьсот. Он впервые в жизни стопил и потому заготовил для нас картонку с надписью «Foz do Iguasu». Я всегда считала эти картонки показухой. Это не так работает, ты себе же самому ставишь палки в колеса. Лучше словить несколько тачек и проехать этот маршрут по частям, чем стоять и упрямо ждать, когда будет машина именно туда, куда тебе надо. Такими будут, скорее всего, только фуры, а с их скоростью передвижения ты потеряешь кучу времени. В общем, смысла ноль. Зато спустя пять лет стопа у меня появилась первая в жизни фотография с такой картонкой. К вечеру мы оказались на месте и заселились в самый дешевый хостел, а утром сразу же отправились к водопадам. Я стояла одна у огромной водной стены, которая начала свою жизнь 130 миллионов лет назад, такая ничтожно маленькая по сравнению с этим созданием, и благодарила планету за то, что все это вообще существует. В этот момент я думала и о миллионах людей, которые никогда ничего подобного не увидят… И мне было грустно, что я никогда не докричусь до каждого, не объясню, что они теряют.

В хостеле я познакомилась с парой из Англии, их звали Энджи и Ли. Это были двое взрослых детей по 37 лет, они были вместе с 18 лет. Эти дети уже полгода жили на территории Южной Америки, потому в их запасе было множество баек о каждой стране. Одна из них была о Колумбии и «спешл экскершн»[37].

– Они буквально приходят в хостелы и говорят: «Эй, кто хочет на спешл экскершн?» Сажают желающих в автобус и везут на фабрику кокаина, где учат варить кокс! А по окончании занятий ты можешь забрать свой кокс! Правда, после того как увидишь, из чего он делается, нюхать больше не хочется…

– Ну, как… Первую неделю не хочется, – добавил с заговорщическим видом Ли. – I mean, we are in South America!

Мы спелись с этими двумя, но на следующий день нас ждали совсем разные дороги… Они уезжали в тур на машинах, который мне был совсем не по карману, а меня уже ждала страна, к которой я всегда испытывала непонятную даже мне самой слабость.