Можно помереть со смеху - [39]

Мы вошли в дом.

– Каких таких типов? – спросил я.

– Прежде всего миссис Рейли.

– Вы разговаривали с ней?

– Я бы сказала, она разговаривала со мной. Пыталась выкачать из меня как можно больше информации. И знаете что?

– Что?

– Думаю, скоро здесь появится какой-то посетитель.

– Почему вы так решили?

– По ее поведению можно было догадаться, что кто-то хорошо заплатил ей за то, чтобы она сообщила ему о моем появлении в этом доме. Дональд, может быть, мною интересуется полиция?

– Испугались? – спросил я.

– Не особенно, – сказал она. – Не возражаю против рекламы, но хочу избежать дурной славы. Вы знаете, газеты готовы раздуть любой пустяк и сделать из него сенсацию: «МУЖЧИНА НАНЯЛ РЫЖУЮ МАНЕКЕНЩИЦУ ИГРАТЬ РОЛЬ ЖЕНЫ…» – и всякую грязь в том же роде.

– Успокойтесь, – сказал я ей.

– Что мы будем делать дальше?

– Вы готовы к отъезду?

– Когда я вышла из дома во двор, где полно маленьких коряг, за которые можно зацепиться, я сняла хорошую одежду.

– Переоденьтесь, да побыстрее.

Она быстро переоделась.

– Очень вам идет, – похвалил я.

– Спасибо. Мне самой тоже нравится. Что теперь?

– Мы выходим из дома и садимся в машину. Только прежде чем вы влезете в мой автомобиль, вы должны сделать вид, что колеблетесь. А я как будто уламываю, уговариваю вас.

– Играем на публику?

– Играем на публику.

– Согласна, – сказала она. – Полагаю, вы знаете, что делаете.

– Ключи от дома у вас?

– Да.

– Порядок, – сказал я. – Заприте дверь. Но я должен быть уверен, что миссис Рейли сможет без всяких помех наблюдать за нами.

– Не беспокойтесь. Она уже без всяких помех наблюдает за нами. Эта женщина способна за одну миллионную долю секунды увидеть все, что ей надо. Ей известны любые подробности о жизни всех ее соседей.

– Отлично. Пошли…

Мы заперли дом и пошли к машине. Возле нее мы остановились, и я, повернувшись к Ванде, начал размахивать руками, как бы пытаясь объяснить, внушить ей нечто очень важное.

– Понимаете, все дело вовсе не в том, чтобы всю жизнь отказываться от права на собственность. Почему бы вам не быть славным парнем и не дать мне миллион долларов?

Она ответила с сомнением и колебаниями:

– Ну, если вы хотите поставить вопрос именно так, Дональд… Тогда мне, конечно же, должно быть стыдно иметь так много благ и не желать подарить вам хоть кое-что из них.

– Вот так же насчет этого думаю и я.

Ее глаза светились от смеха.

– Ну, благотворительностью займемся дома. Что же я должна изобразить сейчас?

– Подойдите ко мне ближе, – сказал я.

Она подошла так близко, что ее волосы начали ласкать мои щеки. Я почувствовал тепло ее тела.

– Ну уж не настолько близко, – сказал я.

– О, мне показалось, вы просили подойти ближе, – заявила она и немного отодвинулась.

– Просил, – сознался я.

– Наверное, вы просто хотели, чтобы я встала рядом с вами?

– Пусть так. Встаньте рядом.

– Хорошо. Уже встала.

– Можно кончать комедию, – сказал я. – Прыгайте в машину.

– Поехали! – сказала она.

Я привез ее к нам в агентство. Мы вошли в офис, и тут же с шумом отворилась дверь кабинета нашего дорогого шефа. Берта уже с порога начала что-то говорить, но, повнимательней взглянув на Ванду Уоррен, замолчала. В это время открылась входная дверь в офис, и в приемную проскользнул какой-то маленький человечек.

– Дональд Лэм? Взгляните, пожалуйста, на эти документы, – единым духом произнес он.

Я повернулся к нему, и он со словами: «Повестка в суд по делу Велс против агентства „Кул и Лэм“» – протянул мне бумаги.

– Получите повестку как частное лицо и повестку как совладелец фирмы. До свидания… – добавил он, повернулся и выскользнул за дверь так же неожиданно и загадочно, как и возник.

Берта оглядела Ванду Уоррен с головы до ног, пока та в свою очередь с холодным любопытством смотрела на нее.

– Мелкая рыбешка, – пробурчала Берта себе под нос.

Я с удивлением поднял брови.

– Когда ты за что-нибудь берешься, – сказала мне Берта, – ты делаешь это хорошо. Не так ли, Дональд?

– Что именно? – спросил я, но она, повернувшись на каблуках, пошла к своему кабинету и, войдя в него, захлопнула за собой дверь.

Я провел Ванду Уоррен к себе, представил ее Элси Бранд и попросил секретаршу:

– Спрячь на некоторое время эту девушку от посторонних глаз, Элси.

Она осмотрела Ванду тем оценивающим взглядом, каким покупатель смотрит на предназначенного на перепродажу мяснику бычка, и сказала:

– Будет исполнено, босс.

Я пошел к Берте.

– Откуда ты ее выкопал? – спросила Берта.

– Я взял ее напрокат, – ответил я.

– Взял напрокат?

Я кивнул.

– Как напрокат?

– За деньги.

– Ты заплатил деньги?

Я снова кивнул.

Было видно, как ярость в сердце моего делового партнера начинает подниматься все выше.

– Бывают минуты, – сказала она, – когда мне хочется взять вот этот нож для бумаг и перерезать тебе горло от уха до уха, Дональд Лэм! Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что взял ее напрокат?

– Я нанял ее.

– За деньги нашего агентства?

Я кивнул еще раз.

– Ты сведешь меня с ума! Тебе ведь нет нужды нанимать женщин, один твой взгляд – и эти чертовы малютки падают на тебя. Не знаю, каким способом ты достигаешь этого. На мой взгляд, ты всего лишь маленький шустрик. Если бы я была лет на тридцать моложе, я бы даже не заметила такого, как ты, а у тебя тем не менее целый ассортимент девиц, которые смотрят на тебя влюбленным взором. А теперь ты еще возникаешь с этой новой красоткой и уверяешь меня, что нанял ее за деньги.