Можете звать меня Татьяной - [20]
Жаждущие ответа на житейские вопросы добрались и туда. Образовалась новая клиентура, и семья худо-бедно жила. А Илье Евгеньичу уж было восемьдесят. Ирина видела, как растет у него опухоль, но оперироваться он напрочь отказывался. Пришла и смерть, не преминула. Как нежен он стал перед смертью к Татьяне - к той что была пущена на свет по его настоянию. Татьяна тихонько пела ему. С тем и ушел. Пусть ему там поют ангелы.
Татьяна окончила университет, пошла работать в институт гражданской авиации. Вышла замуж за летчика. Родила сыновей-близнецов. Жила возле речного вокзала. Ирина осталась одна. Ходила пешком в ботанический сад, гуляла по задворкам, где течет ручей и цветут желтые ирисы. Видела, как дорожку перебегает из канавки в канавку мокрая нутрия. Как тяжело взлетает лебедь, долго разбегаясь, будто самолет, стуча по асфальту широкими лапами.
Летчик Татьянин погиб. Похоже, не написано ей на роду быть счастливой. Ирина в воспитании внуков участия не приняла. Жила в другом измерении. Ей уж было за шестьдесят. Блуждала вещей мыслью там, куда уходят, откуда черпала и черпала. Но практиковала всё меньше и вскоре прекратила вовсе. Дар, пронизывающий наш мир нечувствительно для большинства людей, опустился на Татьяну. Так просто это не дается: Татьяна стала небрежной матерью. Чувство вины не покидало ее до конца дней. Зато к матери Татьяна ходила и ходила. Там. на Санникова, в воздухе пахло волхованьем. Прощались – седая мать глядела в окно, Татьяна ее крестила. Всё вперемешку.
Татьяна преподавала теорию вероятностей и теорию надежности на отделении безопасности полетов. Смотрела все фильмы о катастрофах, выслушивала. разбор полетов. Уходила на зады, к Головинским прудам, садилась на единственный утащенный из учебного здания стул и погружалась в виденья. Скоро стала предсказывать, где обретут черный ящик и что в нем содержится. Предсказанья сбывались. Не знаю. не знаю, легко ли это. Закрываешь глаза – а перед тобою всё горят и горят самолеты. Научилась Татьяна и предупреждать катастрофы. Говорила, какой вылет нужно задержать и где искать неисправность. Всё подтверждалось. На Татьяну стали просто молиться. Шептались: это покойный муж ей «оттуда». Летчики суеверны. Будешь суеверен.
Мартовский день в Отрадном. Блики солнца играют на стенах Ирининой квартиры. Освещают очень неплохой морской пейзаж кисти Алисова и портрет Татьяниного прадеда – историка Федора Илларионыча Зёрнова. Приехала из Костромы Анна. Сидят: Ирина, Анна. Татьяна и ее дети - Петр и Павел. Татьяна говорит: «Зрю четыре времени года. Се весна, се лето, се осень, се зима». И Павлик повторяет задумчиво: «Се весна, се лето, се осень, се зима». Непростые дети растут у Татьяны. Ирина теперь ими заинтересовалась. Всё непростое – ее. У Елены, у любимицы, дочь Ксения. Та попроще.
Татьяна видит и неудачные запуски космических ракет. Но, как часто бывает в этой семье, некому сказать, некого предупредить. А предстоящее снятие Хрущева Татьяна увидала во всех деталях за год до самого события и побоялась сказать кому либо, кроме матерь. Исполнилось в точности. Начала пророчествовать и Анна в Костроме. Ей приснилось, как умирают подряд несколько генсеков, гроб за гробом. Никому не рассказала, только записала на бумажку и несколько раз вставила в текст дату сна. Бумажку хорошенько спрятала. Семейный ген провидчества проявился во всех, кроме сызмальства зацелованной Елены. Иринина неумеренная любовь взрастила обыкновенную мелочную женщину.
Летний день в ботаническом саду. Муравейники огорожены сетками. Нас никто не оградит, топчи – не хочу. Ирина выходит в розарий. У роз экзотические названия. Все цвета, от белого до черного. Когда-то давно расцвела Иринина жизнь, ненадолго. Она шла тогда краем поля в Ржавках, пачкая белые тапочки о траву. И встречный ветер гнал к ней человека, что дал ей украсть у судьбы немного счастья. Больше нам не положено. Иринушка, а безоблачное детство? Да, это было, не спорю. Но революция всё перечеркнула. Завистливо очернила каждый светлый день. Мы не имели права быть беззаботными. Ирина нюхает розу – бесплатно, слава богу. А забирается в ботанический сад через пролом в стене – там, на задах, где царят золотые ирисы. Таким же манером возвращается домой. Но сорвать ирис – ни в коем разе. Он принадлежит саду. Сад шевелится, шепчет – не велит.
Осенним утром на мостике возле Головинских прудов стоят тридцатилетняя Татьяна в светлом плаще и высокий худой летчик. Листья плывут по воде, мокрый лист ветром прилепило к Татьяниному плащу –так и не отстает. Не отстает от Татьяны и летчик Вадим Сугробов – зовет замуж. «Ну что ты заладила – погибну я, погибну. Я уже не летаю, видишь – преподаю. Знаешь, кликуши в том, что касается лично их, всегда ошибаются (это правда). Вбила себе в голову – не написано мне на роду ничего хорошего. Тоже нашлась Ванга. Я ничего не боюсь. Я тебя люблю». И тут ветер сильным рывком относит тучи – туда, туда, к востоку. Невысокое солнце ударяет ярким лучом в лицо Татьяне, и золотой кленовый лист вцепляется ей в волосы. Порыв ветра бросает ее в распахнутые руки Вадима – сопротивление сломлено. Татьяна выходит замуж, уже с пятилетними сыновьями. И сразу теряет свой провидческий дар. Это уж как водится. Что-нибудь одно. Счастливые не кликушествуют. Кликуши не блаженствуют. А Петр-Павел рады. Запускают игрушечные вертолетики и примеряют летную фуражку, проваливаясь в нее с ушами.
В 2008 году вышла книга Натальи Арбузовой «Город с названьем Ковров-Самолетов». Автор заявил о себе как о создателе своеобычного стиля поэтической прозы, с широким гуманистическим охватом явлений сегодняшней жизни и русской истории. Наталье Арбузовой свойственны гротеск, насыщенность текста аллюзиями и доверие к интеллигентному читателю. Она в равной мере не боится высокого стиля и сленгового, резкого его снижения.
В этой книге представлены пьесы, киносценарий и рассказы Натальи Арбузовой.
Новая книга, явствует из названья, не последняя. Наталья Арбузова оказалась автором упорным и была оценена самыми взыскательными, высокоинтеллигентными читателями. Данная книга содержит повести, рассказы и стихи. Уже зарекомендовав себя как поэт в прозе, она раскрывается перед нами как поэт-новатор, замешивающий присутствующие в преизбытке рифмы в строку точно изюм в тесто, получая таким образом дополнительную степень свободы.
Автор заявил о себе как о создателе своеобычного стиля поэтической прозы, с широким гуманистическим охватом явлений сегодняшней жизни и русской истории. Наталье Арбузовой свойственны гротеск, насыщенность текста аллюзиями и доверие к интеллигентному читателю. Она в равной мере не боится высокого стиля и сленгового, резкого его снижения.
«Лесков писал как есть, я же всегда привру. В семье мне всегда дают сорок процентов веры. Присочиняю более половины. Оттого и речь завожу издалека. Не взыщите», - доверительно сообщает нам автор этой книги. И мы наблюдаем, как перед нами разворачиваются «присочиненные» истории из жизни обычных людей. И уводят - в сказку? В фантасмагорию? Ответ такой: «Притихли березовые перелески, стоят, не шелохнутся. Присмирели черти под лестницей, того гляди перекрестят поганые рыла. В России живем. Святое с дьявольским сплелось - не разъять.».
Герои Натальи Арбузовой врываются в повествование стремительно и неожиданно, и также стремительно, необратимо, непоправимо уходят: адский вихрь потерь и обретений, метаморфозы души – именно отсюда необычайно трепетное отношение писательницы к ритму как стиха, так и прозы.Она замешивает рифмы в текст, будто изюм в тесто, сбивается на стихотворную строку внутри прозаической, не боится рушить «устоявшиеся» литературные каноны, – именно вследствие их «нарушения» и рождается живое слово, необходимое чуткому и тонкому читателю.
Сборник коротких рассказов о жизни людей. Место действия всех историй — Израиль, время — период начала второй интифады нулевых, Второй Ливанской войны 2006 года и до наших дней. Это сборник грустных и смешных историй о людях, религиозных и светских, евреях и не очень, о животных и бережном отношении к жизни вне зависимости от её происхождения, рассказы о достоинстве и любви. Вам понравится погрузиться в будни израильской жизни, описанной в художественной форме, узнать, что люди в любой стране, даже такой неоднозначной, как Израиль, всегда имеют возможность выбора — любви или предательства, морали или безнравственности, и выбор этот не зависит ни от цвета кожи, ни от национальности, ни от положения в обществе.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.