Можем и должны! Мнение психиатра-нарколога - [6]

Таким образом, в Америке произошла история, типичная для развитой капиталистической страны. По ней нельзя делать обобщения. Ее нельзя проецировать не только на социалистическую страну, но даже на капиталистическую — с другой экономикой, другими национальными традициями.

Несмотря на широчайшее распространение пьянства и алкоголизма в царской России в XVIII–XX веках, русский народ сумел породить в своей среде довольно мощные и стойкие трезвеннические настроения. При этом характерно, что хотя пьянству более всего были подвержены беднейшие, рабоче-крестьянские слои населения, тяга к полной трезвости проявилась именно в этих слоях. В 1858–1859 годах среди крестьян Саратовской, Пензенской, Владимирской, Тверской губерний возникли неофициальные общества трезвости. Однако, возникшие стихийно, лишенные организации и поддержки государства, они быстро распались. Но русский крестьянин, неграмотный, забитый, только-только переставший быть крепостным, для которого вся радость жизни, казалось бы, на дне винной бутылки, продолжает стремиться к трезвости. Первое официальное русское общество трезвости возникает в 1874 году в селе Дейкаловка Полтавской губернии, а в 1882 году в селе Татаево Смоленской губернии организуется «согласие трезвости».

Вскоре начинают основываться общества трезвости в крупных промышленных центрах России: в 1890 году — в Петербурге, в 1891 году — в Одессе, в 1892 году — в Казани, в 1893 году — в Рыбинске, в 1895 году — в Москве. К началу XX века в стране действовали 15 городских, свыше 130 сельских церковноприходских и около 10 фабрично-заводских обществ трезвости. Они существовали на годовые взносы своих членов или на пожертвования. Общества открывали чайные и столовые, где пища стоила дешевле и были для посетителей газеты и журналы. Члены обществ проводили беседы и чтения о вреде пьянства, распространяли брошюры. Издавались противоалкогольные журналы «Деятель», «Вестник трезвости», «Народная трезвость». Большое участие в выпуске популярной противоалкогольной литературы принимало издательство «Посредник», где активно сотрудничал Лев Николаевич Толстой.

Русское трезвенническое движение сталкивалось с серьезными трудностями, в частности с сопротивлением царского правительства, которое на словах ратовало за сокращение пьянства, а на деле всячески препятствовало противоалкогольной борьбе. Правительство не только не оказывало материальной поддержки обществам трезвости, но и не предоставляло им необходимых прав и свободы действия. А после революционных событий 1905 года в деятельности обществ усматривалась революционная угроза и по отношению к ним нередко проводились репрессии. Для организации мероприятий, связанных с борьбой против пьянства, необходимо было получить специальное разрешение попечителя учебного округа и губернатора. На любом собрании обязательным было присутствие должностного лица для надзора.

Но несмотря на эти трудности, порой чреватые личными неприятностями, прогрессивные русские интеллигенты активно подключались к народному движению за трезвость. В 1898 году при «Русском обществе охранения народного здравия» была образована «Комиссия по вопросу об алкоголизме, мерах борьбы с ним и для выработки нормального устава заведений для алкоголиков», в которую вошли врачи, юристы, общественные деятели, представители больших городов и всех губерний страны. Комиссией были проведены в декабре 1909 — январе 1910 года и в августе 1912 года всероссийские съезды по борьбе с пьянством, имевшие немалое значение для выработки конкретных противоалкогольных мероприятий и для привлечения к борьбе с пьянством самых широких слоев общественности.

Царское правительство вынуждено было создать хотя бы иллюзию борьбы с пьянством на законодательном уровне. При Государственной думе была создана комиссия по борьбе с пьянством. Естественно, никаких кардинальных мер комиссия не намечала и не могла наметить. Об уровне ее деятельности свидетельствует, например, предложение так закупоривать винные бутылки, чтобы их содержимое не могли распивать на улице. Но русский народ, как показывают факты, приветствовал и мелкие новации, помогающие снизить уровень пьянства. Так, в 1913 году при массовом опросе рабочих Петербурга многие из них предлагали выпускать бутылки с узким горлышком, чтобы труднее было из них пить.

В августе 1914 года разразилась мировая война. Опасаясь массовых беспорядков, срыва мобилизации и нарушения деятельности тыловых предприятий и учреждений, царское правительство вынуждено было ввести «сухой закон».

Разумеется, немедленно начали сказываться неизбежные для такого важнейшего социального шага негативные последствия. Уже во второй половине того же 1914 года отравившихся денатуратом и другими суррогатами алкоголя были тысячи, а в 1915 году их число удвоилось. Поднялась смертность от белой горячки, увеличилось число других психических заболеваний на почве алкоголизма. Стало стремительно расти самогоноварение, подпольное изготовление и сбыт алкогольных суррогатов, маскируемых под различными «хитрыми» названиями типа «дымок». По приблизительным подсчетам, в 1915 году на рынки было выпущено для незаконной продажи денатурированного спирта на 60 тысяч ведер (официальная единица объема тех времен) больше, чем в 1914 году. За первую половину 1915 года в канцелярию градоначальника Петрограда поступило почти 20 тысяч протоколов о нарушении закона о трезвости (изготовление суррогатов, незаконная торговля ими и т. п.).