Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции - [44]

Когда хоккеисты слушали матч, двигательная система их мозга, и особенно премоторная зона коры, пребывала в возбужденном состоянии. А вот у ребят, которые не играли в хоккей, во время трансляции матча участок коры, отвечающий за «хореографию» движений, оставался по большей части в состоянии бездействия – и уж точно ни разу не активизировался до такой степени, как у хоккеистов. Участники-хоккеисты, во время прослушивания аудиозаписи могли воссоздавать в уме поведение игроков на льду. И чем активнее работала их премоторная зона, тем ревностнее они следили за игрой{142}.

Наша работа с игроками в хоккей открывает путь к новому пониманию того, что именно происходит в умах спортивных болельщиков, когда они лежат на диванах или сидят на трибунах и смотрят матч или даже просто слушают его. Все это время их мозг «бегает» по полю. Он может даже симулировать движения реально выступающих игроков. Такое подражание можно воспринимать как проявление особого энтузиазма со стороны болельщика, но на самом деле оно связано с навыками и умениями человека. Когда мы наблюдаем за действиями других людей или же просто слушаем репортаж о них – особенно если сами делали что-нибудь подобное в прошлом, – мы перестаем быть просто зрителями: по крайней мере, двигательная область коры нашего головного мозга уж точно не будет сидеть смирно. Мы проигрываем в уме то, за чем наблюдаем, как будто сами являемся одним из игроков.

* * *

Капоэйра – бразильское боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца и техники боя{143}, было создано потомками африканских рабов, вывезенных в Бразилию для работы на земле и сбора урожая сахарного тростника. Рабы были обречены на тяжелый труд и голод и лишены даже элементарных удобств. Капоэйра возникла как нечто большее, чем просто танец, – это был способ выразить свой гнев и отчаяние, а также обучиться приемам ведения боя, которыми раб мог бы воспользоваться для самозащиты.

Сегодня капоэйра известна во всем мире, ее часто можно увидеть в популярных фильмах и видеоиграх. Возьмем, к примеру, боевик 1993 года «Только сильнейшие». В нем герой Марка Дакаскоса применяет капоэйру как инструмент для мобилизации молодежи на борьбу против бандитов, заполонивших его родной город Майами. Один из главных героев видеоигры «Стритфайтер» тоже «работает» в стиле капоэйры. Это бразильское искусство использовалось даже в некоторых научных исследованиях по нейробиологии как способ продемонстрировать, насколько важен наш собственный опыт для понимания действий других людей.

Когда специалисты по капоэйре наблюдают за ее исполнением, область их мозга, руководящая осуществлением соответствующих движений, приходит в состояние высокой активности. Если же за этим танцем наблюдают артисты классического балета, то их мозг не приходит в такое же возбуждение. Примечательно, что активизация двигательной системы происходит только на фоне собственного двигательного опыта человека, а не просто его знакомства с конкретным стилем танца. Когда балерины наблюдают за па и фигурами из собственного репертуара и партнеров по танцу противоположного пола, их мозг реагирует столь активно именно на те движения, которые выполняют они сами, а не на те, на которые они лишь смотрели со стороны. Интернализация наблюдаемых действий помогает человеку понимать то, что он видит{144}.

Когда собственная двигательная система человека вступает в игру (или танец), он получает определенные преимущества. Например, он способен предсказывать результаты действий другого человека раньше, чем они будут выполнены до конца. Такой «дар» предвидения особенно полезен на спортивной площадке, да и просто тогда, когда человек пытается следить за игрой. Поэтому арбитрам и спортивным комментаторам идет на пользу личный опыт выступления в том виде спорта, о котором они судят.

Несколько лет назад коллектив нейробиологов из Рима провел эксперимент, в ходе которого трем группам испытуемых – баскетболистам, спортивным журналистам и людям, не имеющим опыта игры в баскетбол, – давали посмотреть отрывки из фильма, в котором игроки отрабатывали штрафные броски. На разных этапах совершения броска запись останавливали и просили зрителей угадать, попадет игрок в корзину или нет. Неудивительно, что прогнозы профессиональных игроков в баскетбол оказались более точными. Интересно другое: они угадывали исход броска на совсем ранних этапах его выполнения. Еще до того как мяч срывался с руки подающего, баскетболисты с опытом, сидящие в зале, уже могли судить об исходе броска, и их «предсказания» сбывались намного чаще, чем прогнозы спортивных журналистов или баскетболистов-новичков. Опыт давал игрокам со стажем преимущество перед коллегами в понимании того, как завершится действие, начало которого они видят{145}.

Пока люди наблюдали за выполнением штрафных бросков, ученые следили за сигналами, поступающими по электродам, которые они прикрепили к кистям и предплечьям испытуемых, рассчитывая таким образом получить свидетельства подготовки тела к действию. Во время просмотра мозг каждого из зрителей посылал определенные двигательные сигналы к мускулам рук своего «хозяина». Но только у людей с опытом игры двигательное возбуждение в мышцах рук достигало такой степени, что можно было предсказать, попадет мяч в кольцо или пролетит мимо. Активность была повышена и тогда, когда мяч, отлетая от руки героя на экране, ударялся об обод кольца, но не попадал в него.