Мозг и сознание - [15]

Еще до развития мышц мотонейроны прорастают к ним для установления связи. Рост состоит в «прогрессирующей дифференцировке первоначально совершенно однородной ткани, а не в интеграции первично обособленных образований» [34]. Таким образом, движение — это первоначальное выражение некоего общего принципа, а относительная специализация движений — вторичное приобретение. Некоторые двигательные эфферентные проводящие пути развиваются до ׳того, как хоть одно афферентное волокно достигнет головного мозга. Вначале ассоциативная система головного мозга развивается в направлении двигательной системы, а периферические чувствительные волокна растут по направлению к рецепторным полям. Из этих фактов можно сделать очень важные выводы: «индивидуум оказывает воздействие на свое окружение, раньше чем начинает реагировать на него» [35]; двигательные нервы должны получать раздражения от продуктов жизнедеятельности организма, и «поведение в ответ на такое раздражение является спонтанным в том смысле, что оно служит выражением внутренних динамических процессов организма как целого» [37]. Поведение в целом нельзя рассматривать как простую сумму рефлексов; напротив, «механизм поведения в целом представляет собой важнейший компонент частного проявления — рефлекса», и поведение поэтому «не может быть полностью выражено в терминах раздражение — ответная реакция» [37]. Полон глубокого смысла тот факт, что вестибулярные нервные связи у человека развиваются раньше, чем вестибулярный орган; это означает, что «развитие мозга определяет отношение индивидуума к окружающему еще до того, как индивидуум становится способным воспринимать сенсорную информацию об окружающем. Следовательно, инициатива остается за организмом» [36].

Некоторые из этих данных были подтверждены на рыбах Opsanus и Tautogolabrus [288]. Когда личинки Таиtogolabrus начинают свободно плавать в водоеме, то в первый день они не реагируют на внешние раздражения. Таким образом, в естественных условиях эти личинки свободно передвигаются без какой-либо эффективной рецепторной системы, очевидно, приводимые в движение «двигательным механизмом, который активируется изнутри». Афферентная сенсорная система развивается постепенно, пока она не «овладеет» первичной моторной системой. Из этого можно сделать вывод, что поведение слагается из двух компонентов: «эндогенной активности — врожденной способности к движению, обусловленной внутренними физиологическими приспособлениями организма, и экзогенной активности — направленной активности, изменяющей эндогенную активность таким образом, чтобы создались условия, необходимые для ответа на внешнее раздражение» [70].

Эти данные подчеркивают важность генетических факторов и указывают, что некоторые механизмы поведения формируются в отсутствие притока сенсорных раздражений от среды. Общепризнано, что развитие нервной системы совершенно необходимо для появления и развития поведения у млекопитающих; неясно только, можно ли выделить какой-то один фактор, играющий при этом решающую роль. Поскольку без передачи в синапсах распространение нервного импульса невозможно, этим решающим фактором является, вероятно, функциональная зрелость синапсов [104, 144, 205, 241]. Однако против этой теории были выдвинуты возражения [140], поскольку другие факторы могут быть в равной степени важны для формирования поведения. Функция волокон периферических нервов считается важнейшим фактором, обусловливающим дифференциацию и специфичность поведения [72, 78], а формирование нейрофибрилл может быть определенным образом связано с появлением поведенческих реакций [136]. Эти и другие исследования обогатили нас важными фактами.

Наиболее частая ошибка исследований онтогенеза поведения, как и научных исследований вообще, состоит в попытке упростить наблюдаемые явления и свести их причину к одному-единственному фактору, исключив все остальные переменные. В этом и заключается ошибочность принципа одной причины [121], или неспособность понять, что биологические явления всегда представляют собой результат сложной ситуации, а не одного определенного фактора. Учитывая эту психологическую западню, нужно всегда искать несколько факторов, обусловливающих развитие любого конкретного явления; при таком подходе становится ясно, что как проведение возбуждения по нерву, так и синаптическая передача, несомненно, имеют важнейшее значение для возникновения поведенческих реакций.

Миелин — это вещество со свойствами изолятора, покрывающее нервы; его появление в оболочках нервов нейроморфологи нередко связывали с началом развития поведения и его дифференциацией. Подобная связь, возможно, и существует для некоторых типов поведения у кошек и опоссумов [138, 226], но большинство современных авторов считают, что закон миелогенеза не следует распространять на все виды животных. У новорожденного крысенка процесс миелинизации начинается не сразу, хотя за много дней до рождения плод уже подвижен, а некоторые элементарные рефлексы и процессы торможения в высших центрах мозга наблюдаются у крысиного эмбриона через 19 дней после зачатия [5]. Таким образом, миелинизацию не следует расценивать как необходимое условие для проведения нервных импульсов или для функциональной изоляции. Между млекопитающими и более низкоорганизованными животными, безусловно, существует разница в развитии как морфологических признаков, так и поведенческих реакций. Например, у эмбриона морской свинки конечности хорошо сформированы еще до того, как он начнет двигаться, а у хвостатых амфибий двигательная активность появляется до морфологической дифференцировки конечностей. Естественно, что на человеке невозможно проводить столь обширные и хорошо контролируемые эмбриологические исследования, как на амфибиях, однако и в этой области уже получены интересные данные [30]. Находясь в матке, человеческий эмбрион получает все, что ему необходимо, и защищен от любых невзгод; при этом ему не нужно принимать никаких решении и испытывать на себе их последствия. Клетки автоматически делятся и формируются органы, в то время как растущий плод плавает в безмолвной тьме амниотической жидкости. Через материнскую плаценту непрерывно и без всяких усилий он получает пищу и кислород; этим же путем удаляются шлаки. По мере роста плода многие его органы проводят своего рода физиологическую генеральную репетицию еще до того, как их функции становятся действительно необходимыми. Это явление обычно именуется «опережающим морфологическим созреванием». Сердце начинает сокращаться, когда еще нет крови, которую нужно перекачивать; желудок и кишечник перистальтируют и выделяют соки, хотя пища отсутствует; в абсолютной тьме подымаются и опускаются веки; двигаются ручки и ножки, доставляя матери неописуемую радость от ощущения зарождающейся в ней повой жизни; даже дыхательные движения начинаются за несколько недель до рождения, когда еще нет воздуха, которым можно дышать [1].