Мозаика малых дел - [13]

На заре своего существования, на «детсадовской» его фазе, человечество тоже не ведало причинно-следственной связи между приятностью с «передними глупостями» и деторождением.

Там и сям по трое кучкуются омоновцы, полицейские. Вот стоят в своих черных куртках как три бочонка. На обтекаемом углу Публичной библиотеки, где на самом деле никакой демонстрации не расстреливали, а всемирно известный исторический снимок – лишь не вошедший в фильм кадр, – я спросил у черного бочонка тоном своего, на ходу:

– А что, намечается акция?

– Нет, – улыбается. И что-то еще сказал веселое, чего я не расслышал. Сорок лет оркестровым артиллеристом – под грохот литавр. Можно и оглохнуть.

На Сенной сговорился встретиться с Аркадием – он так представился, когда нас познакомили, так я и говорю, никаких «аркаш», хотя мне не с руки говорить «Аркадий», «Михаил», «Владимир» – и обрубать. Без отчества. Как на комсомольской работе. Еще женским голосом когда тебе говорят «Леонид» – ладно, для них Леня утонул в Паланге в семьдесят третьем году.

– А что фрау канцлерин не понима… а… ает? А что Запад не понимает? – не понимает, что нельзя потакать Кремлю – в этом смысле, а не в противоположном, что нельзя идти на поводу у «Обама́». В моей семье и в моей компании на сей счет полное единомыслие. Все какие-то однокоренные.

Мне интересно с Аркадием. «Если у тебя есть фонтан, заткни его» – относится ко мне во многих случаях, но, когда я с ним, я слушаю, не перебиваю, не договариваю за него слова – боже упаси. «Обувь делает человека одетым» (Füsse machen Leute – реклама), а знания делают человека умным. О чем ни спросишь, все знает. В прошлый раз просвещал меня по части «Протоколов сионских мудрецов»: изначально это была провокация против Витте. Центральная тема нашего сегодняшнего двухчасового симпозиума – французская коллаборация.

– Бе… Бе… Берберову, вероятно, все-таки обрили.

«Все-таки» значит «несмотря ни на что», здесь несмотря на то, что под конец оккупации действительно ненавидела немцев – в этом она не врет. (Люба, которая знала Берберову, утверждает, что она врала во всем.) Есть книга о коллаборации, продолжает Аркадий, там всё про всех, только, кажется, не переведена. Жильбер Жозеф: «Такая сладкая оккупация».

– Вы читали это по-французски?

– Ле… Ле… Леонид Моисеевич, не зная ф… ф… французского, как бы я мог преподавать русскую литературу? – Аркадий тоже величает меня по имени-отчеству – как и некий голос в трубке, представляющийся то Денисом, то еще как-то.

Шейнкер досадливо крякнул вскоре после нашего знакомства («Миша – Леня»): «Надо было по имени и отчеству. Теперь поздно». Мне симпатично это невинное пижонство: «Лев Семенович… Дмитрий Александрович…» Как поет Шаляпин: «О! если б навеки так было!»

На пешеходной Малой Садовой, на стыке с Невским, только что завершился пикет «Навеки слитно» («Крымнаш»). Пикетчики разбирают металлическую конструкцию, сворачивают транспаранты. С виду электорат Зюганова. Три полицейских бочонка, из которых один оказался женщиной, наблюдают за порядком. Я уже собрался пройти мимо, как смотрю: подходят два внесистемных оппозиционера. Он – как щепка худой, длинный, с птичьим лицом, изборожденным морщинами, и аккуратно подстриженной бородой. Она – маленькая чернавка, против него совсем крошечная, тоже с птичьим клювиком.

Отправив ее от врагов подальше, чтоб там раздавала «литературу», сам он бесстрашно стал предлагать прохожим оппозиционный листок в метре от пикетчиков. Тому лет сто – или чуть менее, – как полубеспризорного вида мальчишки на этом же месте выкрикивали:

– Газета «Настоящие новости»! Годовая инфляция в России приблизилась к семнадцати процентам! Школьные учебники подорожали в Петербурге вдвое! Рота добровольцев из Екатеринбурга пополнит ряды донбасских сепаратистов! Институт Гайдара предсказал падение ВВП! Газета «Настоящие новости»!

Он делал это молча.

Активист с мегафоном, призывавший всех на митинг по случаю реформы правописания, потребовал, чтобы у внесистемного оппозиционера проверили документы. На основании… – скороговоркой следует перечень нарушаемых им в настоящую минуту положений закона – одиночный пикет не может проводиться ближе 50 метров и т. д. и т. д.

Тот, казалось, только этого и ждал. Паспорт наготове.

– Я не провожу пикета, я раздаю на Невском газету, что разрешено. А их пикет закончился в три.

Он обращается к блюстителю порядка, в котором я не сразу признал женщину. Русским милиционершам, доселе подчеркивавшим свои стати, модель «унисекс» в новинку. Одна старуха («бабушка» по-нынешнему), провожая глазами молоденьких курсанток, обмундированных во все новенькое и непривычно мужское, сказала другой: «Бабьё в формах. Если бы еще в военное время».

Полицейская полистала паспорт, потом взяла газету «Настоящие новости» и стала читать. Мужчина с мегафоном тоже взял себе экземпляр, еще кто-то из его единомышленников взял.

– Тут написано, что Гайдар предсказал падение ВВП, а он повысился.

– Да они пишут, что им Ходорковский велит. Сам он убежал, вас бросил.

– Здесь клевета, – начала было полицейская, – посмотрите, что вы пишете…