Мозаика (книга первая) - [67]

Эль–Неренн усмехнулась.

— Домой не хочешь? А на каторгу?

Мейсте умолк, спрятал лицо в ладонях.

— Тебе сказали, что как только ты откажешься помогать, госпоже сразу же скажут про вазы?

Парень кивнул.

— Мейсте, чем они это докажут? Ты же сказал, что выбросил обломки.

Мейсте поднял голову. Изумление отразилось на его лице.

— Где ты держишь свои вещи?

— Здесь, — он обвёл рукой всё вокруг себя. — И в кладовке. В сундучке. Там…

Он вновь замолк. Похоже, до него начало доходить.

— Это должен быть кто–то из домашних, — эль–Неренн взяла его за руку. — Если у тебя нет обломков вазы — ничего не доказать. У тебя в комнате есть тайники?

— Нет, теаренти.

— Откуда ты знаешь?

— Дед сказал, — Мейсте сообщил, отчего–то шёпотом. — Он сказал, что знает все комнаты, в которых есть тайники. Он тридцать лет здесь работает.

— Обыщи комнату, — посоветовала эль–Неренн. — Ты говоришь, что должен был передать картины сегодня. Такое уже было — чтобы она не приходила?

— Было, — парень кивнул.

— Она должна будет позвонить?

Ещё один кивок.

— Что будет, если ты сломаешь телефон? Случайно сломаешь?

— Мне… мне дадут новый. Я уже терял его, теаренти.

— Когда и как тебе дадут новый?

— Когда поеду в город. На выходных.

— Отлично, — эль–Неренн взяла телефон, бросила на пол и с силой наступила на него. Вынула из кучки осколков почти не пострадавшую телефонную карту, спрятала в карман.

Мейсте был бледен, как полотно.

— Мейсте, я не могу ничего обещать. Если будешь делать всё так, как я скажу, может быть, я помогу тебе выпутаться. Но если ты хоть что–то утаишь, хоть раз не послушаешься, я сама расскажу госпоже. В тот же день. Понимаешь? Я не буду соучастницей.

Мейсте кивнул.

— Я всё расскажу, теаренти.

— Ньер. Не обращайся «теаренти». Теарин Леронн будет очень недовольна.

Он рассмеялся. Безнадёжность начала покидать его лицо.

— Я всё расскажу, Ньер.

— Завтра, Мейсте. В парке. Утром, после завтрака. Ты сможешь вернуть на место то, что взял — незаметно?

— Конечно, Ньер, — самообладание возвращалось к нему на глазах. Он встал. — Спасибо.

— У нас с тобой свидание, верно? — эль–Неренн сняла шапочку. — Я могу уйти, если хочешь.

— Нет, — он ответил почти сразу. — Не уходи… те.

- - -

Стало понятно, для чего ивовый коврик. Мейсте уселся на него. Эль–Неренн поправила волосы, выключила свет в комнате — остался только ночник, тускло тлеющий у дальней стены. Села напротив, улыбаясь.

«Взгляд в глаза». Самое простое… то, с чего начинают все.

Когда глаза немного привыкли к сумраку, она увидела. Ту самую сеть точек — на лице, на шее Мейсте. Подняла голову… где–то возле его макушки виднелось большое тускло–красное «пятно».

«Сеть сновидений». То, что она видит — пять точек на его правой щеке. Мейсте медленно, неуверенно протянул руку, прикоснулся к её правой щеке. Эль–Неренн прижала свою ладонь поверх его. Замедлила дыхание. Точки — пятнышки — что она видела на Мейсте, разгорались ярче.

Она взяла обе его руки, медленно положила на его колени.

— Закрой глаза, — шепнула она. — Думай о чём–нибудь приятном.

Мейсте вздрогнул, когда её пальцы прикоснулись к верхней точке «сети». Точка почти сразу стала из тускло–оранжевой тёмно–зелёной. Понять бы, что означают эти цвета. Следующая… следующая… пальцам было горячо, а вскоре стало жарко и ей самой.

Пятая точка, под подбородком. Когда «позеленела» и она, Мейсте заснул. Или впал в оцепенение. Улыбка осталась на его лице.

Сжать все пальцы. Чуть развести, так, чтобы между каждым было расстояние — шириной ещё в один палец. Отвести большой в сторону. Положить так, чтобы большой палец касался верхней точки «сети сновидений»…

Горячо. Горячо ладони. Вот она, «точка грёз». Если знать, как искать, найти легко.

Мейсте вздрогнул, сильно, когда эль–Неренн прикоснулась к «точке грёз». Надавить на неё, резко. Одновременно — сильно надавить или уколоть в среднюю точку «сети сновидений». Всё сказано в книгах — но не сказано, что точки можно видеть.

Мейсте вздрогнул ещё раз, едва не свалился. Замер. Эль–Неренн прижимала ладони к его голове, ощущая, что рукам становится горячо.

Она не сразу осознала, что вокруг что–то изменилось. Сонливость наплывала на неё — усталость, переживания, но не только. Но удавалось не заснуть.

Вспышка. Яркая, зелёная вспышка.

- - -

Эль–Неренн открыла глаза.

Огромная, бескрайняя цветочная поляна. Холмы вокруг, ясное небо. Роса на траве. Она наклонилась, в изумлении прикоснулась к листьям. Мокрые от росы.

Осмотрелась. Та же одежда, в которой она вошла к Мейсте в комнату.

— Где я? — спросила она. Голос прозвучал неожиданно громко. Во сне, надо полагать. Давно уже не было таких ярких, запоминающихся снов. Эль–Неренн засмеялась. Ароматы луга окутывали её, голова кружилась. Ветерок, приятно обдувающий щёку.

Эль–Неренн побежала. Бежать оказалось легко. Очень легко. Словно ветер поддерживал её. Колокольчики и ромашки, мать–и–мачеха, клевер… Все цветы, которые эль–Неренн когда–либо видела, были собраны здесь. Все цвели. Её не удивило такое сочетание — сон есть сон.

Она обежала валун — замшелый, влажный, тёмно–бурый — и чуть не споткнулась о Мейсте.

— Теаренти? — он был удивлён. — Вы… тоже здесь? Вы видите это? — он указал вокруг.