Моя жизнь. Записки суфражистки - [33]

Так отозвались врачи о форме насилия, применявшегося и теперь еще применяющегося в наших тюрьмах в виде наказания женщин, оказавшихся здесь в силу своих убеждений. Отзывы самых жертв полны самых возмутительных подробностей. Мистрисс Лей, первая из жертв, женщина крепкого здоровья, в противном случае она вряд ли пережила бы испытание. Посаженная в Бирмингемскую тюрьму после демонстрации против Асквита, она разбила стекла в своей камере, за что была отправлена в темный и холодный карцер. Руки ее были в течение дня окованы за спиной, а на ночь ладонями наружу сковывались перед туловищем. Она отказалась принимать приносимую ей пищу, и через три дня ее повели в кабинет врача. Посреди комнаты стояло большое кресло. У стены расположились четыре надзирательницы. Тут же находился младший врач. Старший врач обратился к ней с следующими словами: «Слушайте внимательно, что я вам скажу. Я получил распоряжение от своего начальства не освобождать вас даже в силу медицинских соображений. Если вы будете все-таки продолжать отказываться от пищи, я вынужден буду прибегнуть к другим мерам, чтобы заставить вас принимать ее». Мистрисс Лей ответила, что она по-прежнему отказывается, и прибавила, что, на основании закона, к ней не может быть применено насильственное кормление, ибо операция допускается только с согласия пациента, если он не умалишенный. Доктор повторил, что им получены определенные распоряжения и что он выполнит их. Вслед затем на мистрисс Лей набросилось несколько надзирательниц, которые опрокинули ее на кресло. Им удалось влить ей в рот немного жидкой пищи. Через некоторое время оба врача и надзирательницы вошли в камеру мистрисс Лей, уложили ее насильно в кровать, и, к ее ужасу, доктор достал каучуковую трубку длиною в два ярда и начал ее засовывать ей в нос. Боль была так мучительна, что она не могла удержаться от крика. Три надзирательницы расплакались, а младший врач стал упрашивать прекратить операцию. Но тот, следуя распоряжению правительства, продолжал и довел трубку до желудка. Один из врачей, стоя на стуле и высоко подняв трубку, вливал в нее питательный раствор в желудок несчастной полузадушенной жертвы.

Почти без сознания мистрис Лей была отправлена назад в карцер и положена на ее жесткую постель. День за днем возобновлялась эта пытка. Другие узницы подверглись тому же испытанию.

Глава VI

В октябре 1909 года я отправилась в Соединенные Штаты для серии публичных лекций в ряде городов и, вернувшись в декабре в Англию, узнала, что во время моего отсутствия какой-то неизвестный внес за меня штраф по делу о петиции, так что я оказалась избавленной от тюрьмы.

1910 год начался общими выборами, ускоренными из-за того, что Палата Лордов отвергла бюджет Ллойд-Джоржа. Либеральная партия предстала перед страной с обещанием введения налога на земельную собственность. Она обещала также уничтожение права вето Палаты Лордов, самоуправление для Ирландии, отделение уэльской церкви от государственной и другие реформы. Избирательное право женщин непосредственно не было обещано, но Асквит обязался, если останется у власти, внести билль о реформе избирательного права, к которому можно будет внести поправку о распространении его на женщин. Юнионисты, руководимые Бальфуром, программой своей выставили таможенную реформу и не давали даже неопределенного обещания об избирательной реформе. И все же мы, как прежде, пошли к избирателям и выступили против либеральной партии. Мы не верили в обещания Асквита и, помимо того, если бы мы отказались выступать против партии, стоящей у власти, мы фактически лишь побудили бы этим Асквита и Бальфура заключить соглашение не поднимать вопроса об избирательном праве вообще, таким образом, постоянно оставляя его вне сферы практической политики. Мы были почти в том же положении, что и ирландские националисты в 1885 г., когда вожди как либералов, так и консерваторов одинаково не желали включать в свою программу гомруль. Ирландцы выступили против либеральной партии, в результате чего она получила столь незначительное большинство в Палате, что либеральное правительство оказалось в зависимости от ирландских депутатов. И в силу этого оно принуждено было внести свой билль о гомруле.

Другие женские организации и многие из женщин, сторонниц либеральной партии, упрашивали нас не выступать на этих выборах против либералов. Нас умоляли отсрочить на время наше требование ввиду значения борьбы между Палатой Общин и лордами в связи с бюджетом. Мы отвечали, что с той же просьбой обращались к нам и в 1906 году, когда нашелся другой повод. Для женщин, говорили мы, имеется одна первостепенная политическая задача – это их собственное освобождение. Спор между палатами лордов и общин имеет гораздо менее жизненное значение, чем требования народа – в данном случае представленного женщинами – быть допущенным к гражданской жизни и деятельности. С нашей точки зрения обе палаты одинаково не представляют волю народа, пока женщины не обладают голосом при избрании законодателей и не могут влиять на законодательство.

Мы выступили против либеральных кандидатов в сорока округах, и почти в каждом из них либеральное большинство уменьшилось, а в восемнадцати округах мандаты были вырваны у либералов. Эти выборы действительно оказались ужасными для правительства. Асквит путешествовал из одного округа в другой, сопровождаемый целым отрядом сыщиков и официальных «выгонял», единственная обязанность которых состояла в выбрасывании за дверь женщин и мужчин, которые нарушали порядок на собрании вопросом о женском избирательном праве. В залах, где он говорил, окна закрывались ставнями или ограждались решетками из толстой проволоки. Улицы, ведущие к месту собрания, закрывались для проезда и прохода; всюду кругом расставлялись усиленные посты полиции.