Моя жизнь среди кабанов - [49]

То, что здоровая возрастная структура является важнейшей предпосылкой для получения жизнеспособной популяции диких животных, — факт всем известный. Согласно Бридерманну (1970 г.), развитие секачей прекращается на четвертом году их жизни, а на пятом они вступают в полосу зрелого возраста. Бридерманн пишет: «К сожалению, нельзя ставить знак равенства между зрелым возрастом кабанов и их конечным возрастом, когда все они должны изыматься из популяции. В случае, если это произойдет, возрастной состав популяции с биологической точки зрения будет противоречить законам природы и нанесет большой вред охотничьему хозяйству. В популяции, базирующейся на 8-летнем конечном возрасте кабанов, в период гона на каждого 4-летнего самца и старше приходится по 3 свиньи, включая в это число одну треть самок из числа сеголеток. Если популяция будет базироваться на 5-летнем конечном возрасте секачей, тогда это соотношение изменится как 1:12. Чтобы добиться соотношения полов 1:3, нужно к активному спариванию привлекать не только 3-летних секачей, но и 2-летних самцов. Эти находящиеся еще в стадии развития кабаны теряют в период активного гона до 15% своей массы, что отрицательно сказывается на их формировании и образовании качественных трофеев. Секачи в возрасте 7–8 лет (весной они могут составлять 25% численности всех половозрелых самцов) не допускают к активному спариванию молодых самцов и тем самым косвенным образом способствуют их нормальному развитию».

Вряд ли что можно к этому добавить. Но, к сожалению, мы еще далеки от подобной структуры популяции нашей черной дичи, хотя и должны к ней стремиться. В 1976 г. в моем подопечном стаде, которое состояло из четырех взрослых свиней, четырех полуторагодовалых самок и 12 самок-сеголеток, четыре самца проявляли готовность к спариванию, причем одному из них было 2 года, другому 3 и двум остальным соответственно 4 и 8 лет. Трехлетний секач потерпел поражение и активного участия в гоне не принимал. Так как в дневное время я находился при стаде и наблюдал гон, то смог зарегистрировать каждое спаривание. Это, конечно, не исключало, возможности отдельным самкам в ночное время спариваться повторно. По моим наблюдениям, не менее 6 самок-сеголеток пришли в течку и, таким образом, на 3 самцов приходилось 14 самок (соотношение 1:5). Так как гон продолжался всего 6 дней, все 3 самца приняли участие в спаривании, а все самки-сеголетки были покрыты молодыми самцами из собственного семейного союза. Самый старый секач покрывал в основном взрослых свиней — это я хорошо видел. На основании этих наблюдений хотелось бы еще раз подчеркнуть, что нам необходимо улучшать возрастную структуру популяции кабанов за счет увеличения численности секачей среднего возраста. Приплод, который принесут свиньи от спаривания со взрослым секачом, будет очень ценным для воспроизводства здоровой и сильной популяции. Этого нельзя сказать о приплоде, который появится на свет в результате спаривания самок-сеголеток со своими кровными родственниками. Можно предположить, что появившийся в результате имбридинга и влившийся в популяцию молодняк, неизбежно будет вызывать явления дегенерации.

То, что подобные спаривания не являются каким-то исключением или единичным случаем, я мог убедиться за 4 года моих наблюдений за стадом. Чтобы приостановить участие молодых особей в размножении, необходимо увеличить отстрел сеголеток. Только в том случае, если в отстреле большую часть будут составлять особи младшей возрастной группы, можно будет сохранить производительную часть популяции кабанов среднего возраста.

Бридерманн, проанализировав ряд вариантов сохранения здоровой популяции, пришел к следующему выводу: «Ясно, что высокий процент отстрела сеголеток ведет не только к увеличению добычи, но и к повышению продуктивности охотничьих угодий».

С тем, чтобы всесторонне и с большой выгодой использовать поголовье кабанов, необходимо придерживаться следующего плана их добычи: поросят (обоего пола) 75%, подсвинков (обоего пола) — 15, свиней и взрослых секачей (от 2 до 6 лет) по 5%.

Предложенный план отстрела сеголеток должен рассматриваться как минимальный, и при соответствующем приросте молодняка процент добычи поросят не только можно, но и следует увеличивать. В какой-то мере такой подход следует применять и при отстреле подсвинков. Если в отдельные годы прирост молодняка будет меньше ожидаемого, нельзя считать, что вмешательство человека в процесс воспроизводства будет иметь негативные последствия для популяции. В следующем году допущенную ошибку можно исправить. Напротив, очень важно, чтобы план отстрела взрослых секачей и свиней всегда рассматривался как максимальный для данного охотничьего района. Этот план нельзя превышать даже в неблагоприятные для охоты годы. В правильно развивающейся популяции на 100 кабанов должно приходиться 33 самца в возрасте старше 2 лет. Если мы попытаемся в неблагоприятный год увеличить добычу за счет увеличения отстрела взрослых секачей, скажем, вместо 7 будем добывать 14 (что на практике часто случается!), это будет означать изъятие из популяции или всех взрослых секачей, или, если мы не будем обращать внимания на возраст, половину всех 7–8-летних матерых кабанов. Таким образом, относительно небольшое повышение процента изъятия взрослых кабанов в одном из охотничьих районов по сравнению с общим планом отстрела принесет большой вред структурному составу популяции.