Моя жизнь среди кабанов - [47]

В декабре 1976 г. я проводил на подкормочной площадке опыты по заманиванию кабанов в ловушку для того, чтобы понаблюдать за реакцией пойманного животного и поведением других членов стада. Кроме того, я имел задание поймать самца-сеголетка для вольера. На месте подкормки в густом сосняке я установил обычный ящик, в котором перевозят домашних свиней. Члены стада не обращали на него никакого внимания. На следующее утро я открыл задвижку и с помощью кукурузных зерен стал заманивать в ловушку кабанов. Несколько минут спустя в ящик забрался один поросенок. В последующие дни в ловушку стали заходить без всякого страха другие члены стада, в том числе и старые свиньи.

Однажды я закрыл за ними задвижку, и это не вызвало среди них никакой паники. С тем, чтобы документировать поведение кабанов с помощью кино– и фотосъемки, нужно было дождаться дня. Мне также хотелось запечатлеть поимку таким сравнительно простым способом крупного самца-сеголетка. На поверку оказалось, что это не такое уж простое дело. Самая большая трудность состояла в выборе нужного объекта. В декабре бывает очень трудно определить пол поросенка, так как все они покрываются густой и длинной зимней щетиной. Кроме того, мне не хотелось отлавливать помеченного в естественных условиях поросенка, так как он представлял известную ценность для проведения дальнейших научных исследований. Отлов осложнялся и тем обстоятельством, что к этому времени кабаны привыкли подкармливаться в ящике, и заходили в него главным образом те члены стада, которые имели в стаде высшие ранги.

Все же мне удалось заманить и отловить одного непомеченного самца, который весил примерно 50 килограммов. Для того, чтобы понапрасну не травмировать его, я сделал ему инъекцию снотворного препарата. И все же до того, как уснуть, он вел себя очень возбужденно и, пытаясь вырваться из ящика, грыз деревянные рейки и буйствовал. Стадо вначале отбежало на несколько метров назад, проявляя при этом некоторую неуверенность, а затем кабаны предпочли скрыться в лесу. Спустя несколько минут укол начал действовать, пойманный поросенок успокоился, и его можно было транспортировать к месту назначения.

Применяя подобный метод отлова, я смог пометить взрослых кабанов, которые не позволяли трогать себя на свободе за уши. Важным открытием для меня явилось то, что кабаны ничуть не обижались за эту акцию, которую я применял к ним. Они не увязывали отлов с моей персоной. По заданию Эберсвальдского научно-исследовательского лесного института в 1976 и 1977 гг. я пометил большую часть кабанов подопытного стада и проверил надежность ношения в естественных условиях различных типов меток. С этой же целью я пометил поросят различных возрастов, чтобы посмотреть, как поведут себя их матери, когда увидят на ушах своих детенышей посторонние предметы. Опыт маркировки домашних свиней показывает, что ни диски из пластика, ни ленточные знаки долго на них не держатся. Не проходило и нескольких недель, как свиньи откусывали друг у друга предметы маркировки. Уши у домашних свиней тоньше, чем у диких кабанов, и лишены волосяного покрова. Эти обстоятельства вызывали при мечении некроз (омертвение клеток) ушных раковин, и спустя некоторое время опознавательные знаки сами по себе отваливались. Поэтому домашних свиней следует метить с помощью зарубок или татуировки. Этот метод годится также для маркировки других диких зверей. По числу сделанных надрезов на правом или левом ухе, внизу или вверху, можно легко опознать помеченное животное. Но этот метод, несмотря на кажущуюся его простоту и надежность, трудно применим к кабанам.

Я располагал для маркировки разноцветными шайбами из пластика со специальными алюминиевыми зажимами. Мечение большинства кабанов в моем стаде проходило без особых осложнений. Обычно я подзывал к ведру с кукурузой определенного зверя и когда он начинал есть, накладывал на его ухо зажим с опознавательным знаком. Объект был помечен. Короткая боль заставляла его отбегать на несколько метров от ведра, но затем он снова возвращался и принимался за еду. Кабаны не питали ко мне никакой агрессивности за причиненную боль и сразу же после мечения позволяли притрагиваться к ним. Все мои друзья из числа охотников поднимали меня на смех, когда я им рассказывал о своих опытах, связанных с мечением. Но я не обижался на них, так как мой рассказ казался им неправдоподобным. Только после того, как я им показал фотоснимки, на которых было запечатлено мечение кабанов, они перестали надо мной насмехаться.

После двухлетнего опыта мечения я могу сказать, что метки из пластика и ленты из алюминия хорошо держатся на кабанах. Не было зарегистрировано ни одного случая потери ими опознавательного знака.

Мечение поросят, которым исполнилось всего несколько дней от роду, — серьезная проблема, так как это приводит к гибели выводка. К этому выводу пришли также сотрудники Хекельского опытного охотничьего хозяйства. Братья Штуббе описали следующие происшествия: «У двух свиней погибли после маркировки все поросята, которым было не более 2–3 дней от роду. Вечером 26 февраля 1970 г. в гнезде опороса старой свиньи, которое находилось на ржанище, из 7 поросят было помечено 5. Маленькие зверьки тут же покинули гнездо, разбежались по ржанищу в разные стороны и больше не появились. Утерянный во время маркировки опознавательный знак был найден месяц спустя в гнезде опороса и оказался непригодным. По-видимому, свинья возвращалась к своему гнезду и, найдя посторонний предмет, раскусила его на две части. В тот день ночью начался сильный снегопад и весь приплод погиб. Это предположение позже подтвердилось. 10 мая была добыта супоросная свинья с хорошо развитыми сосками. Четыре эмбриона в возрасте 37 дней указывали, что повторное спаривание этой свиньи произошло в начале апреля. Таким образом, между потерей приплода и повторной течкой прошло 37 дней. Второе происшествие случилось в мае 1975 г. Пять только что родившихся поросят были подвергнуты маркировке. Мать не пожелала принять к себе помеченных детенышей, и на следующий день их нашли в гнезде опороса мертвыми». Братья Штуббе пришли к выводу, что свинья в этом случае не успела запомнить свое потомство и после мечения не признала своих детенышей, так как после опороса прошло всего несколько часов.