Моя жизнь с мальчиками Уолтер - [29]

— У тебя все получится, — подбадривал Коул, но я не видела его, поскольку крепко зажмурилась.

Это было глупо, невероятно глупо, но я это сделала. Рывком оттолкнулась от ограждения и взрезала собой воздух.

Естественно, меня мотало на канате туда-сюда, и крутившиеся на языке нехорошие слова я сократила до:

— Уолтер, я тебя ненавижу!

Наконец канат начал замедлять движение, но я уже не могла держаться и выпустила его из рук. Пол резко приблизился, и я ухнула в море сена.

— Видишь? — пробрался ко мне Коул, пока я вставала. — Не так и ужасно.

Он был явно доволен собой, у меня же в горле болтался желудок, а колючая сухая трава облепила все тело. По венам продолжала бежать злость, и я оттолкнула Коула от себя, ударив ладонями в грудь. Ну, попыталась оттолкнуть. Он почти не сдвинулся с места.

— Никогда так больше не делай! — вспылила я. Не получилось отпихнуть, так хоть тоном покажу, насколько я взбешена. — Никогда!

Пораженный моей вспышкой Коул вытаращился на меня с открытым ртом. Сузив глаза, я сверлила его злым взглядом в ожидании извинений. И тут он засмеялся. Хохотал во все горло, упершись руками в колени.

— Хватит! — рыкнула я.

— Боже, — простонал Коул, вытирая слезы, — это было бесценно.

— Я не нахожу в происходящем ничего смешного.

— Потому что не видишь своего лица. Вся такая «гр-р-р!». Просто прелесть.

Я поперхнулась едкими словами, вертевшимися на кончике языка.

«Прелесть»? Коул Уолтер назвал меня прелестью.

— Погоди.

Он шагнул ко мне. Я попятилась, но он снова шагнул, протянув к моим волосам руку. Потом чуть отстранился, держа в пальцах соломинку.

— Вынул, — шепнул Коул.

Мы стояли так близко, что я увидела крохотный шрам на его лбу, маленькую отметину в форме L над левой бровью. Коул смотрел на меня так пронзительно и с таким непонятным выражением, что я уцепилась взглядом за это его маленькое несовершенство. Было гораздо легче выдерживать его пристальный взгляд, зная, что и он не полностью безупречен.

Не считая тихих шорохов, доносившихся из стойл, в конюшне стояла тишина. Происходящее напоминало мне сцену из романтического фильма, где парень с девушкой стоят близко-близко, глядя друг другу в глаза. Воздух вокруг них электризуется. Он медленно наклоняется к ней и после секундных колебаний накрывает ее губы головокружительным поцелуем. Я чувствовала себя героиней подобного эпизода. Вот только поцелуя не случилось.

— Ай! — вскрикнула я, почувствовав боль в ноге. — Какого черта?

Почти коснувшийся моих губ Коул растерянно моргнул, когда я отпрыгнула в сторону. Затем увидел высунувшуюся из сена вислоухую собаку и опять засмеялся.

— Это Бруно. Страстный охотник за разномастными носками и вонючими кедами.

— Он меня цапнул. — Я посмотрела на пса. На самом деле укус был больше неожиданным, чем болезненным. Сердце до сих пор заходилось.

— Шутишь? — Коул присел на корточки почесать собаку за ухом. — Бруно и мухи не обидит. Наверное, принял твою ногу за старый кроссовок.

Бруно и правда выглядел безобидно. Коричневый пес с седой шерстью на морде. По собачьим меркам он, скорее всего, старичок.

— Я бы сказала, что он милашка, если бы не страдала аллергией, — отступила я от Бруно. Пес посмотрел на меня, высунув язык.

Коул поднялся и, взяв меня за руку, повел к стойлам, которые я не заметила: они прятались в дальнем углу конюшни.

— На лошадей у тебя есть аллергия? — поинтересовался он, остановившись у стойла с великолепной серой лошадью.

— Понятия не имею. — Коул открыл щеколду на дверце, и я отошла назад. — Как его зовут?

— Ее, — поправил он, входя в стойло. — Афина — девочка.

При звуке своего имени Афина потрясла гривой, а потом ткнулась губами в лоб Коула.

— Она такая… огромная, — украдкой попятилась я. Живя в городе, я практически не имела дела с животными, но признаваться в том, что Афина меня страшит, не хотела.

Коул не заметил моего маневра.

— Прокатишься? — радостно спросил он и, не дожидаясь ответа, снял со стены седло.

— Ни за что! — Я отпрянула к противоположной стене, подальше от лошади. Ничто на свете не заставит меня забраться на это животное… даже такой очаровательный парень.

— Джеки, — начал Коул, седлая Афину, — забыла, что я тебе сказал? Поживи хоть немного.

— Да, — рыкнула я. — А ты забыл мой ответ? Что я тебя ненавижу?

С уговорами, но Коулу удалось усадить меня на лошадь. Я так твердо стояла на своем, что он попытался сторговаться со мной: отдать мне пять минут своего утреннего времени в ванной. Я ответила, что не залезу на Афину ни за какие плюшки. И конечно же, ошиблась. Кое-что стоило неприятно потных ладоней и замирающего сердца. После того как Коул пообещал мне, что Джек с Джорданом перестанут преследовать меня с камерой, я позволила ему усадить меня в седло.

Первые десять минут я ехала зажмурившись. Вся на нервах, я зациклилась на двигающейся подо мной лошади. Но потом начала замечать другие вещи: прижавшегося ко мне сзади Коула, тепло греющего лицо весеннего солнца.

Коул не спешил. Он выгуливал Афину на лугу, а вокруг на ветру колыхалась волнами трава. Успокоившись, я наслаждалась ощущением рук Коула, прижатых ко мне и сжимающих поводья. Мы приблизились к лесу, и волнующаяся на ветру трава сменилась крепкими деревьями. Коул потянул за поводья и соскользнул с седла. Привязав Афину к ближайшему дереву, помог мне спуститься. Мы пошли в лес по хорошо утоптанной тропинке.