Моя жизнь с мальчиками Уолтер - [30]

— Тебе понравится то, что увидишь, — пообещал Коул, обернувшись.

И оказался прав.

До поляны мы дошли за пять минут, но я сразу поняла, что он вел меня именно сюда. Мы словно попали в сказку. Лесная речка тут обрывалась маленьким водопадом, создавая внизу кристально чистый водоем. Вода блестела от пляшущих по воде солнечных бликов. Зелень по кромке водоема покрывали капельки воды, мерцающие как крохотные изумруды.

Уолтеры соорудили здесь своеобразный пляж с чистейшим белым песком, и вода плескала у берега, создавая ощущение, что мы у океана. Здесь стояли два шезлонга, а за ними в тени — столик для пикника. К дереву у воды были прибиты деревянные досочки, позволяющие забраться на висящую над водоемом толстую ветвь. Коул улыбнулся, стащил с себя футболку и полез на дерево, как мальчишка.

— А теперь-то ты что задумал? — крикнула я, прекрасно зная ответ.

Коул, издав победный крик, бухнулся в воду бомбочкой, подняв тучу брызг.

— Как получилось? — вынырнув, спросил он.

Я пожала плечами.

— На четыре с половиной.

— Из пяти?

— Из десяти, — ответила я, наблюдая за тем, как он гребет к берегу.

— Ладно, Саймон Коуэлл[7], — Коул с плеском приблизился к берегу, — посмотрим, какие результаты покажешь ты.

Я скинула босоножки, окунула ногу в воду, чтобы проверить температуру, и тут же отпрыгнула назад.

— Ты спятил?

Удивительно, что водоем не покрывал тонкий слой льда.

На лице Коула расплылась улыбка, вызвавшая во мне нехорошие предчувствия.

— Возможно, — признался он, прыгнул ко мне и стиснул руками за талию.

— Коул! Коул, нет! — заорала я, остервенело отбрыкиваясь.

Он подхватил меня и швырнул в воду.

Все случилось за какую-то пару-тройку секунд, но мое тело успело среагировать моментально напрягшимися мышцами. Сначала, ударившись о поверхность, я ничего не почувствовала, но мгновением позже, когда погрузилась в ледяную воду, все тело прошило ощущение впившихся в кожу игл. От неожиданности я глотнула воды и вынырнула, кашляя как ненормальная. Легкие, казалось, промерзли до основания.

— Погружение вышло так себе, — сообщил Коул. — Оцениваю его на двойку, и это еще очень щедро с моей стороны.

— Я н… ненавижу тебя! — Зубы так отбивали дробь, что я чуть не прикусила язык.

— Да, — кивнул он, — ты это сегодня уже говорила.

Если бы меня не колотило и не трясло, я бы не оставила безнаказанным его наглость, но сейчас меня волновало только одно:

— Вода ледяная!

— Ага. — Коул лежал на спине, двигая руками, чтобы оставаться на плаву. Как на Карибах, блин. — Но летом, когда солнце шпарит, тут здорово.

— Правда? — не поверила я. — А мне сейчас грозит переохлаждение.

— Не будь ребенком. — Коул занырнул, точно пингвин.

В Уолтерах, видно, течет кровь полярных медведей. Я медленно погребла к берегу. Уже вся, небось, посинела.

Лодыжку обхватили пальцы и дернули меня под воду. На поверхность я вынырнула, нахлебавшись воды.

— Ты как, Нью-Йорк? — смеялся Коул. — Дыхание рот в рот требуется?

— Это было не смешно, Колорадо.

Коул заломил бровь.

— Ух ты, с чего такая дерзкая стала?

— С того, что ты пытался меня утопить!

— Ничего подобного! — открестился он.

Вместо ответа я окатила его ледяной водой.

Коул, обтекая каплями, в шоке уставился на меня. Оправившись, вытер с глаз воду.

— О, это означает войну! — провозгласил он, плеснув в меня водой.

Мы долго дурачились, обрызгивая друг друга и смеясь.

— Скажи, если не считать моего двоюродного братца-засранца, как тебе Колорадо? — спросил Коул, пока мы переводили дыхание.

Мы лежали на воде, глядя в небеса, и мое тело занемело от холода. Я тяжело вздохнула.

— Нормально.

— Но?

— Что «но»?

— Обычно такие вздохи подразумевают какое-то «но».

— Наверное… — Я умолкла, не зная, как облечь в слова свои чувства. Коул молчал, давая мне собраться с мыслями. Повернув к нему голову, я сказала: — Понимаешь, здесь все по-другому.

— Никогда не был в Нью-Йорке, но могу представить.

— Да, я очень по нему скучаю.

Коул пристально смотрел на меня, ничего не говоря. Мы словно застыли, и природа, казалось, тоже затаила дыхание, но затем Коул ушел под воду, скрывшись из вида.

— Пора возвращаться, — сообщил он, вынырнув и глотнув воздуха. — Мама будет в ярости, что мы не поужинали. К тому же не хочу, чтобы ты пропустила закат.

— Закат? — переспросила я, плывя к берегу.

— Ага. — Коул помотал головой, стряхивая с волос воду. — В жизни здесь есть свои прелести. Красивый закат — одна из них. После долгого рабочего дня закатное солнце на лугу, наверное, самое умиротворяющее зрелище, какое я когда-либо видел.

Идти обратно к оставленной Афине было холоднее, чем находиться в воде, но к нашему возвращению в дом Уолтеров я уже начала обсыхать.

— Напомни в следующий раз взять полотенца, — сказал Коул, помогая мне сесть в седло.

— В следующий раз? — удивилась я.

— Ну да. — Он сел на лошадь позади меня. — Это наше место, балда. Здесь все летом ошиваются.

— О, точно, — тихо отозвалась я, чувствуя легкое разочарование. А я решила, что он имел в виду нас двоих. Тут до меня дошло, о чем я думаю, и щеки опалило стыдом. По позвоночнику пробежала дрожь, и я внезапно остро ощутила, как близко ко мне сидит Коул: прижимаясь к моей спине твердой грудью, держа в клетке своих рук. Я выпрямилась, пытаясь чуть-чуть отстраниться.