Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары - [36]

Я так же, как любой нормальный мужчина, по моему мнению, задавался вопросом, а осталась ли у меня влюбленность к той маленькой девочке, которую я оставил дома. Тем не менее ее приезд в Боулинг Грин все расставил по своим местам, и в июне следующего, 1903, года мы с Гертрудой были женаты. Доктор Бизли и Боб Холланд, а также двое братьев Гертруды были шаферами на нашей свадьбе[14].

После того как мы отметили нашу свадьбу в Хопкинсвилле, мои друзья, которые поженились всего за неделю до нас, договорились встретить нас по пути в Боулинг Грин и проводить в наш новый дом, который находился по соседству с их местом жительства. Мы снимали комнату в большом белом доме мистера Дж. А. МакКласки. Этот дом находился напротив пансиона миссис Холлинс, и мы несколько месяцев подряд питались в столовой пансионата. Мистер МакКласки был почтовым клерком на железной дороге.

Там же, в его доме, снимали комнаты еще несколько семейных пар, большинство из которых также питались в пансионе миссис Холлинс. Наша комната находилась на втором этаже, ее окна выходили на Стейт стрит. Доктор Бизли также жил там после того, как женился. Все очень доброжелательно относились к нам с Гертрудой, и мы прекрасно проводили время.

Мы поженились в среду, но следующее воскресенье Гертруде пришлось провести одной, потому что приехал мистер Лэйн. Он приехал в Боулинг Грин на несколько дней, чтобы получить чтения. В это воскресенье за нашим обеденным столом присутствовал некий газетный репортер. Он спросил мистера Лэйна, как получилось, что он довольно часто приезжает в Боулинг Грин по воскресеньям. Тот ответил, что приезжает сюда повидать меня.

"Он ведь не болен? — спросил репортер. — Ведь рядом с ним живут замечательные врачи".

"Я приезжаю для того, чтобы расспросить Эдди о моих пациентах", — ответил мистер Лэйн.

Это удивило Гертруду, а также всех, кто присутствовал за столом.

"Да? — удивился репортер. — А что, Эдди — доктор? Похоже, он скрывал это от нас".

"Если Эдди не будет возражать, — сказал мистер Лейн, — вы можете стать свидетелем самого необычного события в вашей жизни".

Так я провел весь день с докторами и репортером, который остановился в пансионе. Они расспрашивали Лэйна о результатах лечения на основе полученной информации. Тот начал рассказывать случай за случаем, объясняя, какие меры были приняты. Затем один из докторов спросил, как он пришел к применению гипноза и какое учебное заведение он окончил.

"Никакого, — ответил он. — Все это стало мне известно благодаря информации, полученной подобным образом в течение двух последних лет".

Это заявление вызвало множество комментариев, особенно после того как на следующий день появилась одна из первых статей в газете — она была напечатана в газете Боулинг Грин "Таймс-Джорнал", а затем — в нэшвильских газетах.

В результате у меня возникли проблемы с молодой женой, потому что когда я вернулся в нашу комнату, я застал ее в слезах. И кто бы стал обвинять ее — первое же воскресенье в совершенно чужом городе ей пришлось проводить в одиночестве. А затем — разговоры, разговоры — все пытались задавать ей вопросы, а мы с ней вели себя так, как будто стыдились чего-то.

Это также доставило неприятности и мистеру Лэйну. Медицинское сообщество закрыло его практику. В результате он был вынужден записаться в школу остеопатов во Франклине, штат Кентукки. Пока он учился там, мне пришлось дважды приезжать к нему, чтобы восстановить голос. Во время одного из этих посещений меня попросили выполнить чтение для кого-то из тех, кто учился в школе.

Глава этого учебного заведения находился в соседней комнате и поэтому мог слышать все, что происходило во время сеанса. Когда все закончилось, меня представили директору школы, доктору Борланду, и я увидел, что он слеп. Он спросил меня, где я изучал анатомию, поскольку он хорошо знал пациента и, по его мнению, мне удалось наилучшим образом сформулировать диагноз, несмотря на то что я никогда не видел этого человека. Все это было для меня просто невыносимо. Я пошел домой, теряясь в раздумьях, чувствуя, что совершенно запутался.

Что происходило в то время, пока я не осознавал происходящее, что это было-нечто, о чем я не имел никакого понятия? Было ли это полезным времяпрепровождением для провидца? Мог ли это же делать кто-то кроме мистера Лэйна? Неужели я, так же, как и другие люди, должен зависеть от того, может ли мистер Лэйн выполнить эту работу, если, конечно, это работа? Все эти вопросы очень беспокоили меня, и я долго и часто молился, думая об этом.

Тогда мне снова приснился сон о том, как я иду по лесу с девушкой под вуалью. Тем не менее я не увидел в этом ясного ответа. Что же мне делать?

Несколько недель спустя у меня снова возникла афония, или потеря речи, так что я пошел к доктору Блэкберну, которому доверял. Я попытался заставить доктора Блэкберна поэкспериментировать так же, как мистер Лэйн, и сказать мне, что он думает об этом. Мне пришлось говорить шепотом, и я спросил, не согласится ли он провести чтение, поскольку я не хотел ходить к мистеру Лэйну всю оставшуюся жизнь. Доктор Блэкберн видел мистера Лэйна в то воскресенье, почти за год до этого дня. Наконец он согласился. Я никогда не забуду этот день.