Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары - [35]

В Боулинг Грин начал приезжать мистер Лэйн — ему нужна была информация для тех, кто приходил к нему в поисках лечения.

После опыта с кузеном моего отца я ощущал внутреннюю потребность служить людям, которые чувствуют во мне проводника, хотя в мыслях я скорее стыдился этой работы.

Одной из тех, для кого меня просили дать информацию, была дочь мистера Дитриха. Я уже был знаком с профессором Дитрихом, он был руководителем средней школы в Хопкинсвилле. Для меня он и его жена ассоциировались с тем, что было связно с культурой и знаниями. Это был человек среднего роста, довольно строгого вида, с коротко подстриженными усами. Госпожа Дитрих также была среднего роста и очень приятной наружности. В то время, кода я делал чтение для Эймы, их маленькой дочери, профессор Дитрих был представителем Американской книжной компании Цинциннати, штат Огайо, — издательства, занимавшегося выпуском школьных учебников.

Мистер Лэйн проводил все чтения. Я никогда не забуду этот случай, то, что происходило, и то, что я ощущал тогда. Я приехал в Хопкинсвилль, где профессор встретил меня на вокзале, усадил в свой экипаж и привез в замечательный дом на Сауз Валнут стрит, где представил своей жене. Затем он спросил меня, не хочу ли я увидеть его дочь и осмотреть ее. Как же глупо я себя чувствовал! Я не знал, что нужно делать в такой ситуации. Я мог сказать точно, что мне совершенно не нужно было осматривать ее. Я никогда не изучал ничего подобного и совершенно не представлял себе, как это делается. Они привели меня в комнату, где на полу, на очень красивом коврике, сидела маленькая девочка вместе с няней.

Они играли в кубики. Мне казалось, что это была одна из самых прекрасных девочек, каких я только видел, особенно красивы были ее сильно вьющиеся светлые волосы — непонятно даже, что с ней могло быть не так. Она выглядела, как обычный ребенок, и я не мог представить себе, что может быть неладно с таким очаровательным созданием[12].

Оттуда мы прошли в другую комнату, которая, очевидно, была спальней миссис Дитрих. Она рассказала мне о том, что познакомилась в Цинциннати с мистером Уильямом А. Вилгусом, который и рассказал им о том, что я способен делать, и посоветовал им обратиться к мистеру Лэйну. Я знал мистера Вилгуса очень много лет. Он часто бывал на ферме, когда я жил там у бабушки, или проезжал рядом во время охоты. Я общался с ним тогда, и до сих пор у меня стоит перед глазами картина, как он подстрелил птицу на охоте. Он выказывал живейший интерес ко мне, пока мы были знакомы. Когда я потерял голос, он попросил президента Колледжа Южного Кентукки дать мне возможность обучаться и обещал взять на себя все расходы. Я не принял этого, чувствуя неловкость от того, что мне придется ходить в класс, не имея возможности говорить, из-за чего учителям пришлось бы обращать на меня особое внимание. Возможно, это была реальная возможность, которую я упустил. Мистер Вилгус оставил свое состояние детям Хопкинсвилля, завещав потратить его на создание детских площадок и их содержание.

Госпожа Дитрих спросила, не смогу ли я попробовать помочь их маленькой девочке. Я снял пальто, ослабил воротник и галстук, лег на кушетку в ее комнате и ввел себя в то особое состояние, которое я использовал, когда делал чтение для себя, и заснул. Когда я снова пришел в сознание, я увидел отца и мать девочки в слезах. Мать положила мне руку на плечо и сказала: "Вы первый за многие годы дали нам надежду".

Их дочь играла с куклой, когда возникла первая судорога. Поначалу она обращалась к этой кукле и отличала родителей одного от другого, а также узнавала других обитателей дома[13].

Что я чувствовал, когда говорил о том, что случилось с девочкой? Никто не мог ничего сказать, поскольку я знал то, чего не мог знать. Я уже говорил, что не обладал знаниями в физиологии, анатомии или гигиене, не говоря уже о сложных заболеваниях разума. Однако что тогда это было? Неужели это исполнялось обещание, данное мне когда-то давно на лесной поляне? Если да, то кто был источником — мистер Лэйн или я? Я не чувствовал себя достойным такого доверия, если это был дар. И что мне с этим делать?

Несколько лет спустя меня навестила Эйми, мне кажется, я никогда не видел более симпатичной девушки. В то время ей уже было лет шестнадцать-семнадцать.

Я начал работу в Первой христианской церкви Боулинг Грин и стал там преподавателем воскресной школы. Здесь я более активно участвовал в общественной жизни, чем раньше, поскольку у меня появились некоторые новые для меня возможности, например, работа в Y.M.C.A. (Молодежная мужская христианская организация). В этом городе было несколько колледжей, в частности школа для девушек. Я подружился со многими преподавателями и учениками этих учебных заведений. Именно здесь мы с одним преподавателем живописи создали игру для развлечения членов Y.M.C.A. Директор организации был моим близким другом и ввел меня в состав комитета по развлечениям. Я также помог объединить молодежные церковные сообщества в единый союз, а затем проводил их регулярные встречи. Такая активная социальная жизнь привела к тому, что у меня появилось очень много подруг, в некоторых компаниях я считался лидером. В то лето в Боулинг Грин приехала Анна Бель — молодая девушка из Гринвилла. Я был представлен ей одним из последних. Мне пришлось затратить массу усилий, чтобы пробиться к ней, но, к удивлению всех присутствующих, Анна Бель обняла и поцеловала меня. Все были поражены этим.