Моя жизнь — это мы - [108]

«И мой сын», — подумал с улыбкой Леша, глядя на мальчугана в синих подгузниках, который смотрел на него широко распахнутыми глазами и при этом обсасывал колесо игрушечного мотоцикла. Пока Лена, Ева и Кира готовили на улице ужин, а Макс с Аланом копались в гараже, Фирсу поручили самое ответственное задание — присмотреть за их чадами.

— Неужели так вкусно? — спросило он у Тимки. — А слюней-то, слюней… Лен! — позвал он свою жену. — Дай салфетку.

— Что у вас тут случилось? — спросила Лена, подходя к ним.

— Мы доедаем мотоцикл, который нам подарил крестный папа Алан. Как думаешь, он не расстроится?

Присев к детям, Лена вытащила изо рта Тимки игрушку и утерла ему слюни.

— Ну что поделать, если он такой вкусный. Может, подарит новый.

— Новый будет уже настоящим, — заметил Фирс, нисколько не шутя.

Лена окинула его сердитым взглядом:

— Рано еще об этом думать.

Посадив сына к себе на колени, девушка обратила внимание и на других детей: убрала волосы со лба Егорки, погладила по спине Даньку, который тянулся к новой игрушке. Прошел уже год, А Леша до сих пор не мог привыкнуть к новому статусу Прекрасной Елены — жена и мать. Его жена и мать его ребенка. Он до сих пор не мог на них насмотреться. Вот они — два родных человечка, наполнившие его жизнь смыслом.

Подавшись вперед со своего стула, на котором сидел возле детей, Леша запустил пальцы в волосы Лены и припал к ее губам, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и благодарность за то, что она ему подарила. Любимая нежно ответила. Но вот Тимофей, зажатый между ними, начал кряхтеть и отталкивать его назад. Леша был вынужден отстраниться.

— Не могу поверить, что в лице сына вижу конкурента, — пошутил он, глядя, как Тимка ныряет в мамино декольте в поисках еды.

Лена тихо рассмеялась.

— Он просто есть хочет, а ты ему мешаешь.

— Между прочим, я тоже голодный, — произнес Леша, четко давая понять тоном и взглядом, о каком голоде идет речь.

Это вызвало на лице жены смущенную улыбку.

— Давайте по очереди. Самые маленькие вперед.

Леша, конечно же, согласился. Откинувшись на спинку пластикового стула, он с удовольствием смотрел, как сын припадает к мамкиной груди. Стоило увидеть эту картину Даньке, как он тоже потянулся к Лене. Фирсу пришлось его ловить на полпути, что карапузу не понравилось, и он тут же расплакался.

— Лена! — раздался голос Киры, которая резала овощи на салат, и которой пришлось отвлечься и подойти к ним, чтобы взять сына на руки. — Я ведь его только что покормила!

— Так, — вступила и Ева. — Моего там тоже не совращайте.

Тут вовремя прибежала и Ксюша, врезавшись Фирсу в ноги.

— Дядя Филс! Дядя Филс! Там папа плосил пеледать, что зовет тебя к себе.

— Ксюша! Опять ленишься говорить букву «р».

— Мама!.. — на ее манер выкрикнула девчушка. — Я еще маленькая, мне мошно.

— Это кто тебя такое сказал? — поинтересовалась Кира, качая хныкающего сына.

— Кхм, — произнес Фирс, поднимаясь со стула. — Я, пожалуй, пойду к парням.

— Фи-и-ирс? — протянула девушка уже ему вслед.

Как же он обожал своих друзей. Все-таки в этом году Алан предложил гениальную идею — на лето переехать всем трем семьям жить на его дачу. На природе, подальше от суеты шумного города, где свежий воздух, покой и тишина. А для их жен это оказался самый удобный вариант. Так девушки смогли помогать друг другу. Так они меньше уставали и могли уделять внимание им, своим мужьям.

«Хитрый, однако, жук», — добавил про себя с ухмылкой Фирс, самый счастливый отец и муж.

Наконец-то все наладилось. Бар — он все-таки открыл его, все-таки воплотил свою мечту в реальность, не без участия любимой блондинки. И это по-настоящему было здорово. Его заведение носило название «Дикая Вишня», статус — кафе-бар, и работал с обеда до позднего вечера, но никак не ночью, что Лену очень радовало. Теперь он раньше приходил домой. Также там не было никаких полуголых девиц, только строго одетые и квалифицированные официанты и бармены. А еще раз в неделю, по пятницам, там была живая музыка — джаз, легкий рок, фолк, хороший поп и прочее. А по субботам проходило бармен-шоу, из-за которого в этот вечер не было свободных столиков. Это место стало его вторым домом.

Первым же домом являлась собственная квартира, которую за два года они с Леной превратили в самое уютное жилище. Теперь его не смущали крохотные трусики на собственной сушилке. Теперь каждая вещь — будь то оставленная у зеркала помада или любая детская — все придавала его квартире ту наполненность, которой, казалось, ей всегда не хватало. Он стал по-настоящему семейным человеком и радовался этому новому опыту. Теперь в его жизни и в постели, как и в сердце, было место только для одной женщины. Кстати говоря, Лена так и не дала ему принести в Церкви клятву верности, как когда-то написала в своем списке. Она сказала, что верит ему и без этого, что он невероятно ценил и хотел только одного — оправдать такое доверие.

Что же до Татьяны, то Фирс за два года видел ее пару раз, да и то мельком. До него доходили слухи, что девушка нашла себе новую жертву своего обаяния. Леша мысленно желал удачи тому бедолаге, но был только рад за саму девушку — лишь бы не вмешивалась в его жизнь.