Моя жизнь — это мы - [105]

— Езжай домой, — устало и холодно сказал он Лене. — Я позже позвоню.

— Могу я остаться? — спросила она, чего он явно не ожидал.

— Если хочешь.

Лена подошла к нему ближе, взяла за руку и посмотрела в недоверчивые глаза:

— Хочу.

Но Фирс все так и продолжал смотреть на нее с некоторым недоумением. Тогда Лена решила пояснить.

— Я, наверное, слишком предсказуемо отреагировала на твою новость. Не буду скрывать, для меня это очень… — Она сглотнула, не веря, что произносит подобное, но иначе уже не могла, — очень тяжело, но… я готова принять любое твое решение, какое бы оно ни было, — произнесла она, тут же дополняя: — Кроме, конечно, каких-то отношений на стороне.

Наконец Леша улыбнулся, только в этот раз настоящей, радостной улыбкой. С него словно спало напряжение, даже расслабились плечи. И не успела Лена опомниться, как он уже притянул ее к себе, крепко обнял и поцеловал, шепча в губы тихое «спасибо» и заканчивая очередным признанием:

— Моя жизнь — это мы, Лен. В первую очередь. И только потом все остальное.

— Я знаю, — отвечала она ему с той же улыбкой, чувствуя себя счастливой в этот миг, даже несмотря на все предстоящие трудности — слишком дороги были такие слова.

Как дорог стал и сам Леша.

ЧАСТЬ 32

Спустя два часа после прибытия в роддом, Ева еще находилась на родах. Алану уже посоветовали ехать домой и поспать, но он даже ничего не хотел слышать. Под утро стали сыпаться звонки от родственников и друзей. Стоило сказать кому-то одному, как вести разносились едва ли не со скоростью света.

Пока Алан разговаривал по телефону, Леша был поглощен Леной и своими мыслями. Любимая блондинка сидела у него на коленях и обнимала за шею. Она была так близко, насколько позволяло общественное место. И ведь не ушла, не психанула. И он не переставал благодарить ее за это, осознавая, что для нее все это значит. И также очень многое это значило для него.

Пройдясь носом по шее Лены, Фирс коснулся кожи поцелуем. Губы девушки дрогнули, изгибаясь в улыбке. И он подумал, что еще ни одна женщина ради него не совершала никаких серьезных поступков. А тут — Елена, готовая принять его ребенка от другой женщины. Кто бы мог подумать? И пусть еще не известно, как все сложится в дальнейшем, для него важен был сам порыв.

Кажется, он влюбился в Елену Прекрасную во второй раз. Но ситуация от этого не менялась. Кроме того, в стенах больницы, в ожидании рождения своего будущего крестника, с волнением за друзей, Фирса одолевало неоднозначное чувство. Он понял, что очень хочет иметь детей, что готов к этому как никогда. И что может стать отцом уже через несколько месяцев. Эта мысль рождала трепет и предвкушение. И он был бы непременно счастлив, если бы только на месте Татьяны оказалась Лена.

— Так что там у тебя стряслось? — спросил его Алан, как только Лена отошла за кофе и оставила их вдвоем.

Леша не стал ходить вокруг да около:

— Таня беременна. Говорит, от меня.

Алан уставился на него в упор. Фирс только и смог, что пожать плечами.

— Ты ей веришь?

— На девяносто пять процентов. В любом случае реагировать на ее слова как-то по-другому я не могу. Она, конечно, та еще штучка, но подобные игры не в ее стиле: Татьяна слишком гордая, хитрая и самоуверенная, чтобы идти на такую низкую и банальную ложь, которая так или иначе раскроется, и все равно останется ни с чем.

— Логично, но ложь исключать тоже не стоит, — ответил Алан. — Лена знает?

— Да. Говорит, что примет любое мое решение в этом вопросе.

— А ты что?

Леша устало протер лицо руками и глубоко вздохнул.

— Не знаю. У меня уже мозг кипит. Таня хочет сделать аборт. А я… не знаю. У меня в голове не укладывается…

— Что ты вот-вот можешь стать отцом? — улыбнулся ему Алан, сам без пяти минут молодой папаша.

— И это тоже. И вообще, как оно все будет, если она родит? Я не представляю, вообще никак. Может, дашь совет?

— Ситуация, конечно, непростая. В первую очередь ни о чем не сожалей. Выбор между ребенком и любимой женщиной — это сложный выбор. Но, какое бы решение ты тут не принял, оно будет верным.

— Спасибо, конечно, но я так и не знаю, как поступить.

— Попробуй посмотреть на ситуацию трезво. Любишь ты Лену, а не Таню, верно? — Фирс кивнул. — В таком случае, если Таня рожает, это будет ответственное решение, но это может сломать жизнь: самой Тане, тебе, ребенку и Лене. Если же она делает аборт… это тоже можно назвать ответственным решением, платой за свои ошибки, которую тоже нужно принять. И в итоге, я уверен, у вас с Леной еще будут дети — свои и желанные.

Фирс задумался. Упираясь локтями в колени, он сцепил пальцы и уперся в них губами. В словах Алана была некая истина. «Платой за свои ошибки», — лучше и не скажешь. Но очень уж горькой оказывалась эта плата.

— А Лена у тебя все же молодец, — добавил Алан. — Могла бы психануть, уйти и забыть..

— Я сам удивлен. Не исключал мысли, что она так и сделает.

— Значит, любит, — сказал тогда друг с улыбкой на лице.

От этого понимания внутри у Леши разливалось приятное ощущение радости и успокоения. «Значит, любит», — повторил он про себя. Что еще ему нужно от жизни?

Тем не менее как бы ни было сложно принимать такое решение, но об аборте Татьяны не могло быть и речи. Это его решение — твердое и обдуманное. Если можно было говорить об этом, находясь в подобном душевном состоянии. Но ошибки ошибками, а уходить от ответственности он не собирался. Раз так дано, значит так и будет.