Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал - [5]

— Хм… Судя по тому, что я вижу, твоё одиночество — результат твоей порочности и циничности. — Уверенно подвела итог Юкиносита. — Во первых, я найду твоё место в обществе. Ты так жалок, что я просто не могу бросить тебя на произвол судьбы. Понимаешь? Найдя своё место, можно избегнуть трагической участи - сгореть дотла, превратясь в звезду.

— Звезда козодоя, да?10 Что за идиотизм.

Не будь я вундеркиндом, занявшим третье место на экзаменах по японскому, я бы эту отсылку мог и не понять. Но та история мне понравилась и запомнилась. Такая трагическая, что я аж разревелся. Она вообще всем нравится.

Юкиносита удивлённо распахнула глаза.

— …Просто поразительно. Никогда бы не подумала, что старшеклассник-неудачник будет читать Кендзи Миядзаву.

— Может, ты меня просто недооцениваешь?

— Извини. Наверно, я слегка преувеличила. Лучше будет сказать не «неудачник», а «ниже среднего».

— Ты хотела сказать «очень преувеличила»?! Не слышала, что я занял третье место на экзаменах?!

— Так гордиться третьим местом — жалкое зрелище. А выдавать результаты одного экзамена за остроту своего ума — ещё более жалкое.

…Ох уж эта девица. Как можно быть такой грубиянкой? Чтобы так смотреть на парня, как на низшую расу, у меня ума должно быть не больше, чем у принца саянов.11

— Хотя «Звезда козодоя» прекрасно тебе подходит. Посмотри хотя бы на его внешность.

— Хочешь сказать, что я урод?..

— Нет, я просто хочу сказать, что порой правда ранит…

— А это не одно и то же?!

Юкиносита с серьёзным выражением лица положила руку мне на плечо.

— Не надо отворачиваться от правды. Посмотри в зеркало и увидишь реальность…

— Эй, погоди. Я очень даже красив, знаешь ли. Даже моя сестрёнка сказала: «Братик, если бы только ты молчал…» А это значит, что единственное хорошее, что во мне есть, это внешность.

Как и следовало ожидать от моей сестры. У неё острый глаз. Чего так не хватает девчонкам в этой школе!

Юкиносита схватилась за голову.

— Ты что, дурак? Человек не может сам судить о своей привлекательности. А раз тут нас всего двое, значит, единственное правильное мнение — моё.

— Н-ну, какие-то проблески смысла в этом есть…

— В первую очередь, твои глаза дохлой рыбы. Мерзкое зрелище. Я не про черты лица говорю, а про его выражение, оно отвратительно. Свидетельство твоей порочной натуры.

Милое у неё лицо, но вот то, что за ним кроется… Взгляд как у преступника. У нас обоих никакого обаяния.

…И что значит «рыбьи глаза»? Будь я девчонкой, я бы ещё мог интерпретировать это как комплимент, типа: «Что? Я на русалку похожа?».

Пока я размышлял, Юкиносита откинула волосы за спину и торжествующе заявила…

— Дело в том, что похваляться такими мелочами как хорошие оценки или внешность — это очень непривлекательно. Не говоря уже о твоих тухлых глазах.

— Хватит уже о моих глазах!

— И верно, тут сколько ни говори, всё равно ничего не изменится.

— Тебе следовало бы извиниться перед моими родителями.

Меня перекосило. Юкиносита задумалась.

— Пожалуй, я переборщила. Должно быть, это горе для твоих родителей.

— Ну хватит уже, хватит, это моя вина. Нет, моего лица. — Взмолился я, чувствуя, что к глазам подступают слёзы. Юкиносита наконец замолчала. Я быстро сообразил, что лучше вообще ничего не говорить. И пока я представлял себя сидящим под деревом Будды и медитирующим во имя просветления, она продолжила.

— Пожалуй, эту имитацию разговора можно и закончить. Если ты смог разговаривать с девушкой вроде меня, сможешь с кем угодно. — Юкиносита с чувством выполненного долга пригладила волосы и улыбнулась. — Воспоминания об этом разговоре будут поддерживать тебя.

— А ты не принимаешь желаемое за действительное?

— Тогда просьба учителя останется невыполненной… Можно начать с простого… например, ты перестанешь ходить в школу.

— Это не решение, а поза страуса.

— А, так ты признаёшь, что зануден?12

— Потому что чувствую на себе вонючие взгляды, и все меня избегают? — Безуспешно попытался я обыграть слова.

— …Какая досада.

Я хмыкнул на свою остроумную реплику. А Юкиносита глянула на меня, словно пытаясь сказать: «Почему ты ещё не сдох?». Её взгляд в самом деле пугает.

На комнату опустилась тишина. Аж уши заболели. Наверно потому, что я позволил Юкиносите говорить всё, что ей вздумается.

Но продлилось это недолго. Дверь с треском распахнулась.

× × ×

— Юкиносита, я вхожу.

— Я же просила стучаться, — вздохнула Юкиносита.

— Извини, извини. Не обращай на меня внимания. Я просто подумала, что мне стоит посмотреть, как ты с этим разбираешься. — Хирацука прислонилась к стене и широко улыбнулась Юкиносите, поглядывая на нас с ней.

— Просто прекрасно, когда двое так ладят между собой.

И с чего вы это взяли?

— Хикигая, сосредоточься на исправлении своей циничной натуры и разберись со своими тухлыми глазами. Я пойду. Не забудьте вовремя разойтись по домам.

— Подождите, пожалуйста! — Я схватил учительницу за руку, пытаясь остановить её, но…

— Ай! Сдаюсь! Сдаюсь!

Она вывернула мне руку на залом. Я заорал и захлопал свободной рукой, признавая поражение.

— А, это всего лишь ты, Хикигая. Не подходи ко мне сзади так неосторожно, а то я рефлекторно могу взять тебя на приём.