Моя вторая мама (Сериал). Книга 1 - [6]
- Здесь только один кретин. Это ты.
- Или, может, ты имеешь в виду Херардо?
- Я имею в виду, что здесь только один кретин - ты сам.
- Так слушай! - Альберто схватил чемодан и сорвал со спинки стула пиджак. - У меня нет оснований скрываться от кого бы то ни было. Тем более от тебя! Прощай, Даниэла.
Глава 4
Раз… раз… еще раз… Хуан Антонио давно заметил, что физические упражнения не только помогали ему поддерживать неплохую форму и работать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, но и снимали нервное напряжение в самые тяжелые минуты жизни. Больше всего он любил плавать и делал это почти ежедневно. Вот и сегодня утром, перед тем, как ехать в больницу к Лусии, он пробежался по саду, немного поработал со штангой и сразу после этого прыгнул в лазурную воду небольшого домашнего бассейна. Он плыл по периметру бассейна длинными, чуть затянутыми гребками, отвлекшись от горьких мыслей, сосредоточившись на движении рук и ног и слыша только шум собственного дыхания, когда с бортика раздался голос Игнасио:
- Сеньор! Простите, сеньор! Вам звонят! По срочному делу!
Игнасио, запыхавшись, склонился над водою, держа в руках трубку радиотелефона. Вид у него был виноватый.
- Я же просил не беспокоить меня, когда я плаваю… - проворчал Хуан Антонио.
- Простите, сеньор, но это из больницы.
Хуан Антонио подтянулся на поручнях ведущей из бассейна лесенки и взял трубку у Игнасио.
- Алло? Слушаю…
- Хуан Антонио? Это Рубен Карранса.
- Слушаю вас, доктор. Что-нибудь случилось?
- Не мог бы ты сейчас приехать в больницу?
- Выезжаю через десять минут… А что?
- Не знаю, как и сказать тебе, - голос врача, старого знакомого их семьи, дрогнул. - Лусия… только что умерла.
Ну вот и все… У него больше не было жены. Хуан Антонио медленно вытерся, оделся и поднялся в их с Лусией комнату. Он сел на кровать и с минуту просидел неподвижно, пытаясь осознать случившееся. Лусия больше никогда не вернется в эту комнату. Никогда больше не откроет вот эту баночку с кремом на столике у кровати. Никогда не возьмет в руки ничего из того, что здесь есть. Не положит ему руки на плечи, не обнимет. Засыпая, он не будет слышать ее дыхания… А вот эта фотография, что он держит в руках, уже не просто запечатленный в кадре счастливый эпизод их жизни, а фотография мертвой Лусии, память о Лусии, которой больше никогда не будет…
В дверь комнаты негромко постучали.
- Войдите, - глухо сказал Хуан Антонио.
Вошла Мария и остановилась на пороге, глядя на него.
- Игнасио сказал, что вы хотели меня видеть, сеньор?
- Да, Мария. Мне только что звонил доктор Карранса.
- Сеньора Лусия?!
- Она умерла, Мария…
- Боже… - Мария всплеснула руками и горько заплакала. - Господи, упокой ее душу! Не знаю, что и сказать вам сеньор. Мне так жаль. Так жаль! Вы же знаете, как мы ее любили.
- Знаю, Мария.
- Бедная Моника… Что с ней будет…?
- Нужно сказать ей, Мария. Где она?
- В саду с Игнасио. Ах, сеньор, она не вынесет…
- Я должен срочно ехать в больницу, договориться насчет похорон. Идем к Монике…
Он нашел дочь в саду. Играя, она сидела на траве. Хуан Антонио присел рядом с нею. Заметив отца, девочка обрадовалась и потянулась к нему, не подозревая, какую страшную весть он принес ей.
- Моника… - Хуан Антонио отвел глаза. - Дело в том, Моника, что… мама больше не в больнице.
- А где же она?
- Она… на небе, дочка.
- Она умерла?! - глаза девочки потемнели от ужаса. - Мамочка умерла!!! Моя мамочка умерла!!! Нет!…
Рыдая, Моника вскочила на ноги. Хуан Антонио обнял ее. Он стоял на коленях, и лицо его было напротив лица дочери.
- Мы с тобой должны быть стойкими, девочка…
- Зачем она умерла?! Зачем, папа?!
- Такова жизнь, дочка. И нам с тобой надо как-то жить дальше.
- Папа! Папочка… - Моника обняла его за шею и, горько всхлипывая, прильнула к нему.
- Мы теперь всегда будем вместе, - говорил Хуан Антонио, гладя дочь по голове. - Теперь мы, как никогда, нужны друг другу.
- Папа! Зачем она умерла, папа?!
- Все, что касается похорон, уже улажено. Церемония состоится завтра в одиннадцать. Тебя устраивает?
Хуан Антонио с благодарностью взглянул на своего старого друга и компаньона Мануэля Астуриаса.
- Спасибо, Мануэль. Что бы я без тебя делал?
Они сидели в приемном покое больницы. Хуан Антонио чувствовал себя совершенно потерянным. После разговора с врачом он опять здорово расклеился и был просто не в состоянии обсуждать с кем бы то ни было детали похоронной цеоемонии. Мануэль, которого он встретил в больнице, по-настоящему выручил его.
- На то мы и друзья, Хуан Антонио, - сказал Мануэль. - Тебе нужно было сразу мне позвонить.
- Да, конечно… Знаешь, Мануэль, меня совесть заела… Я ведь не был Лусии хорошим мужем.
- Хорошо хоть, она не знала об Иренэ.
- Иногда мне кажется, она все знала. Только делала вид, что не знает.
- Добрый день! - Иренэ была легка на помине. Войдя в приемный покой больницы, она сразу же заметила их и подошла. - Эй, да что это с вами? Что за лица?
- Лусия умерла, - жестко сказал Мануэль.
Иренэ подняла брови и усмехнулась.
- Черт возьми… - Мануэль вскочил с кресла. - Имейте хоть немного такта!
- Что вы от меня хотите? - не смутившись, ответила Иренэ. - Чтобы я разрыдалась от горя? Сказала, что мне очень жаль? Вы оба знаете, что это не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
