Моя война - [2]

Во время похода нам объяснили, что идем «на по­мощь» нашим товарищам, которые служат в «ограни­ченных» частях Красной Армии. И их там «притесня­ют».

В связи с тем, что при пересечении границы было возможно сопротивление, нам выдали боевые патро­ны и гранаты. К счастью, сопротивления не было. Нас было слишком много. Оккупация прошла спокойно. Во всяком случае, без крови.

Через несколько месяцев всю 23-ю стрелковую ди­визию из летних лагерей в лесах, окружающих г. Двинск, перевезли и разместили в крепости этого города. Здесь мы почти год обучались военному мас­терству, охраняли свои и городские военные объекты.

15 июня 1941 года по команде: «В ружье!» огром­ная колонна из трех стрелковых полков, артбатальона и других подразделений дивизии двинулась пешим ходом на запад. Растянувшись на десятки километров, эта колонна днем медленно шла, никак не маскиру­ясь. А ночью мы отдыхали. Кормили нас, «как на убой» (так я писал родителям). Нам объяснили, что идем на запад, чтобы укрепить границу. Но ни о какой войне речи не было. Мы даже не были хотя бы сколько-ни­будь подготовлены к возможным военным действиям. Ни вооружением, ни морально. Шли, распевая песни, и ни о чем плохом или тревожном не думали...

ВОЙНА. ПЕРВЫЕ МГНОВЕНИЯ. ПЕРВЫЕ ДНИ

Итак, возвращаюсь к незабываемому.

...Раннее утро 22 июня 1941 года. Точнее, утро еще не наступило. Была ночь. И только-только начал брез­жить рассвет.

Мы еще спим сладким сном после трудного вче­рашнего многокилометрового похода (мы шли уже более недели). Спим прямо на земле под открытым небом, подстелив солдатскую шинель (ею же умудря­лись и укрыться). Под головой - мягкая шерсть ранца.

Сквозь сон слышу гул приближающихся самоле­тов. Но это никакой тревоги не вызывает. Потом, вдруг, свист бомб и взрывы, взрывы, взрывы... Вскакиваю, как ошалелый. Кругом стоны, ужасные, раздирающие душу стоны раненых солдат. И дикое ржание лоша­дей. Они с вечера были привязаны к стойлу.

А сейчас мечутся, поднимаются на дыбы, пытаются оторвать­ся. Некоторые из них уже мертвы. Есть разорванные на куски. Много лошадей уже оторвались и убегают от обрушившегося на них ужаса.

Несметное число поваленных смертельным огнем солдат нашего 117-го стрелкового полка 23 стрелко­вой дивизии.

Число убитых при этой бомбежке красноармей­цев не только я, но и история не знает, и, наверное, не узнает. Но их было много, очень много...

Война... Еще мало понятное, но уже страшное сло­во. Неужели немцы? Кто-то увидел кресты на крыль­ях самолетов, и сомнений нет - немцы!

Не успели опомниться, как над нами вновь чер­ная туча немецких самолетов и сыплющиеся из них бомбы. Впервые в жизни увидел несущиеся вниз к земле бомбы. А внизу находились мы, пока еще жи­вые. Страшный незабываемый ужас охватил меня. Я бросился на землю. И опять взрывы, и снова смерть рядом. Чье-то разорванное тело, оторванная нога, раз­вороченный живот... Боже, за что? Почему? Что де­лать? Самолеты улетают. Подымаюсь. Подхожу к ра­неному, он просит помощи. Начинаю его бинтовать. И вдруг его голова резко падает вниз. Подхватываю. Прижимаю к себе. И следует последний вздох. Сол­дат мертв. Осторожно кладу его голову на землю. Руки дрожат. Впервые в жизни я видел проклятущую смерть рядом. Не могу прийти в себя. И вдруг слышу строгий приказ: «Строиться!». И пока еще огромная масса солдат почти бегом уходит с места недавних страшных событий.

Куда идем и зачем?..

Оказывается, в 47 километрах от нашего ночного расположения находится город Каунас (Литва). Мы должны как можно быстрее преодолеть это расстоя­ние, занять за городом оборону и там встретить врага. Идем быстро, над нами то и дело появляются немец­кие истребители и беспощадно расстреливают нас. Снова жертвы, снова убитые и раненые. Возникают первые недоуменные вопросы: «А где же наши само­леты?», «Почему в нашем небе безнаказанно хозяй­ничают немецкие стервятники?».

Но вопросы эти остаются без ответа...

После каждого такого налета поднимаемся с зем­ли, раненых укладываем на повозки и - вперед, на за­пад...

К полудню нам навстречу стали попадаться граж­данские лица: женщины с детьми, старики и старуш­ки со скромными узлами. Перепуганные лица. Эти люди согнуты не столько от тяжести узлов, сколько от ужаса пережитого. Они рассказали нам, что бегут с разгромленных немцами пограничных застав, а их мужья и сыновья уже убиты.

Немецкие самолеты снова над нами. По команде «Воздух!» бежим на обочину дороги, падаем на зем­лю. Пытаемся сбить самолеты выстрелами из караби­нов. Естественно, тщетно. На дороге остаются очумев­шие женщины с детьми, немощные старики. Их рас­стреливают немецкие самолеты, летящие низко над землей. Дорога усеяна трупами. Много убитых и ра­неных мирных людей. А стервятники снова и снова над нами.

Память сохранила страшный эпизод: немецкий летчик низко пролетающего самолета, злорадно улы­баясь, расстреливал находящихся на дороге из... пис­толета.

К утру следующего дня вошли в Каунас. Запом­нилась река, большой железнодорожный мост и при­легающая к нему огромная площадь. По бокам пло­щади стоят красивые костелы. Спокойно проходим город и за его окраиной занимаем оборону: роем око­пы в человеческий рост, строим деревянные блинда­жи, маскируем установленные пушки, пулеметы.