Моя сумасшедшая - [54]
— Ну да, — виновато пробормотала она. — Это вино. Но оно ни при чем. Просто глоток-другой… Если бы ты знал, как мне сейчас хорошо!
— Сейчас принесу воды. — Усадив ее на диван, Казимир вернулся к двери, так и стоявшей нараспашку, и плотно прикрыл.
— Запри, пожалуйста! — попросила Юлия, сбрасывая туфли и забираясь на диван с ногами. — Я же сказала: отсюда ни шагу. Ты не можешь меня выгнать!
Он вернулся и протянул ей латунную кружку. Юлия выпила залпом, жадно, будто весь день шла через пустыню, и неожиданно смутилась. Вода была ледяная.
Она открыла сумочку, достала коробку папирос, чиркнула спичкой и закурила, стряхивая пепел в опустевшую кружку.
— Странный сегодня день, — произнес он, поглядывая на нее с насмешливым любопытством. — Утром я провожал родню жены в Мелитополь. Затем Марьяна неожиданно умчалась к отцам-василианам. Я взялся было за работу, но все время думал о тебе. Почему? И работать не мог — без водки в последнее время ничего не выходит. Потащился в театр, хотя видеть никого не хотелось… Потом вернулся, упаковал холст, собрался домой — и все равно ждал, как на вокзале, где нет никаких расписаний, слонялся из угла в угол. Что же это с нами случилось?
— Сядь со мной рядом, — проговорила она. — Так и должно быть. Я люблю тебя, Казимир…
Она ушла на рассвете, дождавшись, когда он наконец-то задремал. Казимир что-то пробормотал ей вслед, какие-то слова, но она уже ничего не слышала, бесшумно прикрывая за собой фанерную дверь узкой комнатушки без окон, служившей ему спальней.
Сверток с картиной ждал ее на диване.
На проспекте Сталина Юлии повезло: со стороны заводов подошел пустой, пахнущий мокрой пылью пятый трамвай.
Спустя двадцать минут она входила в свою квартиру в наркоматском доме. Гудела голова, глаза слипались, а губы сами собой складывались в улыбку. Чтобы не возиться с колонкой, она поставила кастрюлю с водой на плиту, а сама распаковала сверток, взглянула на картину — и вдруг поняла, о чем Казимир шептал ей ночью.
Она выпрямилась и поискала взглядом место на стене. Единственное подходящее было занято фотографией родителей. Не стучать же молотком, неумело вгоняя гвоздь в половине шестого утра в стену соседа — зампреда Совнаркома. Пришлось просто снять фотографию — место для нее найдется потом.
Когда с картиной было покончено, Юлия едва нашла в себе силы раздеться и заползти в постель.
В полдень ее разбудил стук в дверь. Голос Раисы возвестил:
— Юлия Дмитриевна, вас к телефону.
Накинув халат, она босиком пробежала в гостиную, на ходу кивнув домработнице.
— Вячеслав Карлович звонят, — вполголоса сообщила Раиса.
Юлия подождала, пока женщина выйдет из гостиной, и взяла трубку.
— Ну, здравствуй…
Голос Балия звучал раздраженно.
— Ты где? — спросила Юлия, одной рукой прижимая трубку к уху, а другой плотнее запахивая халат. — Уже вернулся?
— Да. Чем занимаешься, Юлия?
— Собираюсь к родителям. — Она переступила с ноги на ногу и вдруг заметила, что банкетка стоит неровно, а ковер топорщится. — Жду тебя к ужину. У нас с Раисой все готово…
— Опять? Значит, ты все-таки ночевала у них? — вдруг спросил муж.
Она запнулась на долю секунды — и тут же сообразила, что он звонил сюда в ее отсутствие.
— Мы с сестрой вчера были на премьере. Все закончилось слишком поздно, чтобы возвращаться одной. Как твоя поездка?
— Порядок, — буркнул Вячеслав Карлович. — Все в норме. Жду тебя к семи — поговорим дома.
Юлия повесила трубку и отправилась в кухню, где домработница, оттопырив пухлый локоть, пересыпала какую-то крупу из кулька в глиняный бочонок.
— Сварите мне кофе, Раечка, — попросила она. — Пожалуйста, покрепче, и большую чашку. А будете выходить — купите цветов. Вячеслав Карлович любит.
Вернувшись в гостиную, она, стараясь действовать совершенно бесшумно, отодвинула банкетку, вытащила из-за ковра папку с архивом и мгновенно вернула все на прежние места. Убрала свою постель и, все еще в халате, побежала умываться. Из кухни уже доносился запах кофе.
Как только домработница, ворча, отправилась на Сумской рынок за цветами, Юлия отодвинула чашку и отправилась одеваться, одновременно ломая голову, как поступить с архивом. Пока не поняла: не нужно мудрить — что может быть подозрительного в молодой женщине с черной увесистой папкой с потрепанными углами, на которой ясно написано: «Для нотъ»? Мало ли их, таких, бегает в городе по урокам…
О фотографиях, обещанных сестре, она забыла начисто.
И все-таки перед выходом Юлия занервничала. Одним глотком допила остывший кофе и закурила, коротко и жадно затягиваясь, словно в последний раз.
5
В восемь утра в Белгороде Вячеславу Карловичу подали служебную «молнию». Из нее следовало, во-первых, что попасть домой сегодня не удастся. Уполномоченный Ушаков докладывал: ситуация в степной коммуне «Червона Громада», что в полусотне километров от Запорожья, вышла из-под контроля. При попытке реквизиции остаточного семенного фонда, принадлежавшего коммуне, было оказано вооруженное сопротивление. Среди бойцов подразделения войск НКВД, направленного на место, есть убитые и раненые. Сопротивлением руководит некто Замашко, член партии, но бывший толстовец, которого преступно прозевали местные органы.
Это — история полунищей молоденькой танцовщицы, решившейся вступить в жестокий «брак-договор», условия которого были по меньшей мере странными. Это — история ошибок, становящихся преступлениями, и преступлений, совершенных по ошибке…Это — история женщины, которая хотела немногого — быть любимой, быть счастливой. Вот только… что такое любовь и что такое счастье? И главное, насколько тяжким будет путь к ним?..
Серия идентичных преступлений, жестоких, словно бы подчиненных какой-то странной, дикой логике, потрясла город. Расследование зашло в тупик — убийца точно смеялся над следователем и легко, как опытный хищник, уходил безнаказанным вновь и вновь. К поискам маньяка подключились уже самые опытные следователи. Но похоже, как его найти, понемногу начинает догадываться только один человек — юноша-студент, проходящий практику в прокуратуре Он знает: чтобы поймать убийцу, его надо понять…
Новая книга Андрея и Светланы Климовых написана в жанре арт-детектива. И когда переворачиваешь последнюю страницу, первое, что приходит на ум, это «решетка Декарта» — старинное изобретение для чтения тайнописи. Вертикали времен и горизонтали событий и судеб людей искусства, от позднего Средневековья до наших дней, сплетаются в загадочный узор, сквозь который проступают полустертые знаки давних и новых трагедий. Ничто не исчезает в прошлом бесследно и бесповоротно, и только время открывает глубину и подлинный смысл событий, на первый взгляд ничем между собой не связанных.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
«А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.Просто так будет лучше…».
«Человек не должен забивать себе голову всякой ерундой. Моя жена мне это без конца повторяет. Зовут Ленка, возраст – 34, глаза карие, любит эклеры, итальянскую сборную по футболу и деньги. Ни разу мне не изменяла. Во всяком случае, не говорила об этом. Кто его знает, о чем они там молчат. Я бы ее убил сразу на месте. Но так, вообще, нормально вроде живем. Иногда прикольно даже бывает. В деньги верит, как в Бога. Не забивай, говорит, себе голову всякой ерундой. Интересно, чем ее тогда забивать?..».
«Вся водка в холодильник не поместилась. Сначала пробовал ее ставить, потом укладывал одну на одну. Бутылки лежали внутри, как прозрачные рыбы. Затаились и перестали позвякивать. Но штук десять все еще оставалось. Давно надо было сказать матери, чтобы забрала этот холодильник себе. Издевательство надо мной и над соседским мальчишкой. Каждый раз плачет за стенкой, когда этот урод ночью врубается на полную мощь. И водка моя никогда в него вся не входит. Маленький, блин…».
«Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду…».