Моя сумасшедшая - [35]
В квартире было темно и прохладно: окно в кухне забыли закрыть. Олеся на цыпочках пробежала по коридору, открыла свою комнату и тут же заперлась. Включила настольную лампу. На нижней полке книжного шкафа скопились старые газеты — это-то ей и было нужно. Выгрузив из чемоданчика папки и тетрадь Хорунжего, она упаковала их и перевязала бечевкой. Плотный сверток лег на самое дно просторной хозяйственной сумки, позаимствованной у Майи. Сверху — вещи: домашний халат, кое-какое белье, юбка, две блузки. Немного подумав, она сняла с себя вязаный жакет и прикрыла им сверху содержимое сумки. Ехать придется в темном шерстяном платье и пыльнике.
Задвинув сумку под кровать, она вынесла опустевший чемоданчик в кухню и оставила на видном месте. Пусть Тамара делает с ним что угодно. Потом Олеся вернулась, легла и моментально уснула…
Спала она долго. Только в половине десятого ее разбудил осторожный стук в дверь. Потом позвали: «Олеся!»
Крикнув «Сейчас!», девушка наспех оделась и вышла. Бабушка хлопотала у плиты, чемоданчика в кухне уже не было.
— Я еду с вами, Екатерина Филипповна…
— Мать не возражает?
— Нет. Мы вчера как будто договорились.
— Тогда ешь, и будем собираться… И вот еще что, деточка…
— Что?
— Я хотела бы… его карточку. Хоть одну. Петрик давно обещал, но она заперла кабинет. А просить я не стану.
— Так ведь и у меня есть. Самые разные. Берите любую.
Они успели перебрать фотографии, которые хранились у Леси в коробке из-под патефона, — молча, понимая друг друга с полувзгляда, и взялись убирать посуду, когда внезапно вернулась Тамара. Хлопая по пути дверями, она влетела в кухню, швырнула потертый черный портфель, с которым не расставалась, и сразу закричала:
— Леся! Ну-ка по-быстрому соорудите мне что-нибудь на дорогу! Хлеб там, чай-сахар, что от вчерашнего осталось… Я уезжаю, меня машина у подъезда дожидается.
— Ты куда? — Олеся пошла вслед за матерью, уже несшейся в спальню, дергая на ходу пуговицы пальто. — У тебя что-то случилось?
— Случилось! Николай Федорович отстранен от работы! А ему предстояло проинспектировать кучу объектов в области. И вот — срочно посылают меня. Ты хоть понимаешь, что это значит? Да где тебе… Это такая ответственность!.. Ну что ты встала столбом, Леся? Займись делом. Где саквояж? Кто его взял?
— Никто не брал.
— Найди и дай. Черти бы взяли, до чего ж это все некстати…
Олеся сунулась в кладовку, ничего не нашла, кроме старого вещевого мешка Хорунжего, вытряхнула сухие сосновые иголки и отнесла матери. Тамара взглянула брезгливо, но потом махнула рукой: сойдет. Леся тут же вспомнила, что саквояж выпросил у Петра Аркадий Дерлин, сосед сверху, уезжая по каким-то делам в Киев. Но сейчас его наверняка нет дома. Так она и сказала, глядя в затылок матери.
— Обойдусь, — буркнула Тамара через плечо. — Вечно эти Дерлины побираются. И Аркадий ведет себя странно. Знаешь, что он мне заявил на днях по телефону? Он, видите ли, знать меня не желает. Как тебе это нравится? Когда вернешься из Полтавы, изволь подняться к нему и забрать вещь.
— Хорошо.
— Закрой окна, отключи телефон и запри как следует дверь. Да — позови ко мне Екатерину Филипповну. Я хочу дать ей денег. Думала: позвоню с работы, скажу, где лежат, а тут завертелось… Ты когда вернешься?
— Дня через три.
— Меня еще не будет. Я на неделю, самое малое.
Когда Олеся вернулась в кухню, бабушка Катя стояла, глядя на стенные часы — те самые, что Петр увез из Полтавы два года назад, — высокая, прямая, как свеча, вся в черном.
— Мама хочет дать вам денег, — сказала девушка.
— Возьми у нее, — ответила Екатерина Филипповна, не оборачиваясь. — И оставь себе. Мне не надо. Куда это она?
— По работе. Важная командировка.
— Вот и ладно. Посадишь меня в поезд, а сама возвращайся. Побудь одна…
— Зачем?
Бабушка обернулась, взглянула и понизила голос:
— Так будет лучше. Для тебя.
Деньги у матери Олеся все-таки взяла. Уже на площадке, отворачивая лицо, Тамара сказала:
— Послушай… В общем… Я тебя прошу: вернешься, сходи на кладбище. Возьми с собой Никиту, если не хочешь одна. Положите там… ну, цветы какие-то.
Олеся молча кивнула.
С Екатериной Филипповной прощалась с грустью.
Как только к перрону подали полтавский поезд, бабушка вдруг съежилась, стала как будто меньше ростом, ее сухие губы, обычно строго собранные в линию, задрожали. На посадку сбежалась толпа, их толкали и теснили со всех сторон. Олеся, перекрикивая вокзальный шум, спросила — может, все-таки и ей стоит поехать, побыть хотя бы день-другой? Екатерина Филипповна покачала головой в темном платке — и внезапно что-то внутри шепнуло Олесе, что видятся они в последний раз.
Когда вокруг стало посвободнее, бабушка проговорила:
— Я давно привыкла, Леся. Еще с тех пор, как Петр ушел из дома. Даже раньше — после смерти его отца. Когда тебя привезли ко мне, я начала надеяться, что сын вернется с семьей, иначе зачем мне одной все это — дом, огород, хозяйство? Вот, не дождалась… А обо мне ты не думай. Хату я продам и переселюсь к Елизавете, нашей двоюродной, ей с тремя малолетними сейчас тяжко… Ступай, нечего тут тебе делать.
— Сейчас, только отнесу в вагон ваши вещи.
Это — история полунищей молоденькой танцовщицы, решившейся вступить в жестокий «брак-договор», условия которого были по меньшей мере странными. Это — история ошибок, становящихся преступлениями, и преступлений, совершенных по ошибке…Это — история женщины, которая хотела немногого — быть любимой, быть счастливой. Вот только… что такое любовь и что такое счастье? И главное, насколько тяжким будет путь к ним?..
Серия идентичных преступлений, жестоких, словно бы подчиненных какой-то странной, дикой логике, потрясла город. Расследование зашло в тупик — убийца точно смеялся над следователем и легко, как опытный хищник, уходил безнаказанным вновь и вновь. К поискам маньяка подключились уже самые опытные следователи. Но похоже, как его найти, понемногу начинает догадываться только один человек — юноша-студент, проходящий практику в прокуратуре Он знает: чтобы поймать убийцу, его надо понять…
Новая книга Андрея и Светланы Климовых написана в жанре арт-детектива. И когда переворачиваешь последнюю страницу, первое, что приходит на ум, это «решетка Декарта» — старинное изобретение для чтения тайнописи. Вертикали времен и горизонтали событий и судеб людей искусства, от позднего Средневековья до наших дней, сплетаются в загадочный узор, сквозь который проступают полустертые знаки давних и новых трагедий. Ничто не исчезает в прошлом бесследно и бесповоротно, и только время открывает глубину и подлинный смысл событий, на первый взгляд ничем между собой не связанных.
Череванский Владимир Павлович (1836–1914) – государственный деятель и писатель. Сделал блестящую карьеру, вершиной которой было назначение членом госсовета по департаменту государственной экономии. Литературную деятельность начал в 1858 г. с рассказов и очерков, напечатанных во многих столичных журналах. Впоследствии написал немало романов и повестей, в которых зарекомендовал себя хорошим рассказчиком. Также публиковал много передовых статей по экономическим и другим вопросам и ряд фельетонов под псевдонимами «В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе хроники «Два года из жизни Андрея Ромашова» лежат действительные события, происходившие в городе Симбирске (теперь Ульяновск) в трудные первые годы становления Советской власти и гражданской войны. Один из авторов повести — непосредственный очевидец и участник этих событий.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.Просто так будет лучше…».
«Человек не должен забивать себе голову всякой ерундой. Моя жена мне это без конца повторяет. Зовут Ленка, возраст – 34, глаза карие, любит эклеры, итальянскую сборную по футболу и деньги. Ни разу мне не изменяла. Во всяком случае, не говорила об этом. Кто его знает, о чем они там молчат. Я бы ее убил сразу на месте. Но так, вообще, нормально вроде живем. Иногда прикольно даже бывает. В деньги верит, как в Бога. Не забивай, говорит, себе голову всякой ерундой. Интересно, чем ее тогда забивать?..».
«Вся водка в холодильник не поместилась. Сначала пробовал ее ставить, потом укладывал одну на одну. Бутылки лежали внутри, как прозрачные рыбы. Затаились и перестали позвякивать. Но штук десять все еще оставалось. Давно надо было сказать матери, чтобы забрала этот холодильник себе. Издевательство надо мной и над соседским мальчишкой. Каждый раз плачет за стенкой, когда этот урод ночью врубается на полную мощь. И водка моя никогда в него вся не входит. Маленький, блин…».
«Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду…».