Моя страна и мой народ. Воспоминания Его Святейшества Далай Ламы XIV - [63]

Но на этой стадии нашего путешествия мы услышали, как китайцы объявили, что распустили наше правительство, а это было действием, на которое мы уже могли отреагировать. Конечно, у них не было на это никакого права, юридического или иного. В действительности, сделав это заявление, они нарушили то единственное из их обязательств по соглашению из 17 пунктов, которое до сих пор номинально оставалось не нарушенным, обещание не изменять мой статус. Но теперь, когда это заявление было сделано, мы подумали, что сохраняется опасность, что тибетцы в изолированных районах могут счесть, что это было сделано по согласованию со мной. Нам показалось, что наилучшим выходом было бы не просто отрицать это, но создать новое временное правительство, и мы решили так и сделать, как только прибудем в Лхунцзе Дзонг. Он был еще в двух переходах.

Мы оставили Э-Чхудхогьянг в пять утра, чтобы успеть пройти еще один высокий перевал - Таг-ла, который вновь поднял нас, ведущих в поводу своих пони, выше линии вечных снегов. Это был еще один тяжелый день - десять часов скользкой каменной тропы, перед тем как мы добрались до места, именуемого Шопануп. Но там мы с радостью нашли более удобные условия, чем в предыдущую ночь в монастыре.

На следующий день мы достигли Лхунцзе Дзонга. "Дзонг" по-тибетски значит крепость. Лхунцзе Дзонг оказался большим зданием на скале, довольно похожим на Поталу, только поменьше. Официальные лица и старейшины этого населенного пункта вышли, чтобы встретить нас на пути, и когда мы подошли ближе, нас приветствовал монашеский оркестр, играющий религиозную музыку с террасы Дзонга. Более тысячи людей с курениями в руках стояли по обеим сторонам дороги.

Мы вошли в Дзонг совершить церемонию благодарения за наше спасение от опасностей. После этого мы провели религиозный ритуал для освящения основания нового временного правительства. Монахи, чиновники-миряне и деревенские старосты, а также много других людей присоединились к нам на втором этаже Дзонга, неся священные книги и соответствующие символы.

Я получил от монахов традиционные эмблемы власти, а присутствовавшие ламы, включая моих учителей, прочитали молитвы возведения на трон. Когда религиозная церемония завершилась, мы спустились на этаж ниже, где собрались мои министры и местные руководители. Этому собранию была зачитана декларация об основании нового временного правительства, и я формально подписал копии этого воззвания для того, чтобы они были посланы в различные места по всему Тибету. Церемонии закончились исполнением танца Дрошей, это танец для благословения будущего.

Мы провели три часа в этих приятных церемониях и совершенно забыли нынешние тревоги и трагедии. Мы ощущали, что делали что-то позитивное для будущего Тибета. Отсюда мы также послали письмо Панчен Ламе и подношение его монастырю Ташилунпо. Согласно обычаю, я должен был послать эти подношения во время моего последнего экзамена, происшедшего месяцем раньше, но тогда я не имел возможности это сделать.

Однако до нас все еще доходили рассказы о передвижениях китайцев, которые выглядели так, как будто они готовятся нас атаковать. Поэтому мы переехали из Дзонга, где мы были на виду, в монастырь, находившийся в некотором отдалении. Там мы провели митинг. К этому времени все мы осознали неприятную истину, состоящую в том, что, где бы мы в горах ни остановились, китайцы могут нас изловить и что мое присутствие в этом месте может вести только к новым боям и к новым смертям храбрецов, которые будут пытаться меня защитить.

Поэтому в конце концов мы приняли решение послать предварительно официальных лиц на границу с посланием, в котором будет содержаться просьба к индийскому правительству о политическом убежище. Мы не хотели пересекать границу до того, как получим такое разрешение. Мы поручили им пройти на индийскую территорию и найти ближайших индийских официальных лиц, которые могли бы принять это послание и переслать его в Дели. После этого им следовало дождаться ответа и принести его назад к границе.

Эта группа оставила нас в полночь, чтобы скакать к границе со всей возможной скоростью. По прямой до точки, где мы могли пересечь границу, было около 60 миль, а поскольку дорога кружила, то, вероятно, дистанция удваивалась. Мы последовали за ними в пять часов утра.

Чем более мы приближались к границе, тем труднее становилось наше путешествие. В течение нескольких дней мы были захвачены необычной чередой снежных бурь, были поражены снежной слепотой и попали под проливные дожди. В этот день дорога разделялась, и нам нужно было выбрать один из трех возможных маршрутов к следующему пункту, а именно - к деревне Джхора. Я выбрал маршрут, который включал еще один высокий перевал, Лаго-ла.

На его вершине мы попали в буран, было очень холодно. Наши руки замерзли, брови заиндевели. Мой младший брат особенно страдал, а те, у кого за время путешествия выросли усы, обнаружили, что они превратились в ледышки. Но, поскольку у нас не было запасных одежд, единственным способом сохранить тепло было идти. Поэтому мы вновь повели своих пони в поводу. На протяжении всего путешествия мы старались сохранить силу наших пони, насколько могли, не только потому, что тибетцы всегда так делали, но и в особенности потому, что им пришлось идти так далеко, а корма было так мало. Это была одна из причин того, что наше путешествие заняло так много времени и наши друзья в других странах долго должны были гадать, где мы находимся.