Моя сторона горы - [21]

«Луна восходит над осинами. Она такая же большая и оранжевая, как тыква.

Ветер холодный, звезды похожи на электрические лампочки. Я на пороге. Пока пишу это, горит лампа из черепашьего панциря.

За второй тсугой что-то движется. Внушающая Страх начеку, как будто рядом с нами кто-то есть. Хэллоуин закончился прошлой ночью, но для нас он только начинается. Я чувствую это, хотя, может быть, это мое воображение.

Жаль, что Внушающая Страх время от времени напрягается, как струна. Я все еще думаю, что она все понимает.

Вот идет Джесси К. Джеймс. Ему хочется оленины.

Он не получит ее. Раздался рык, и к нему подошел большой енот, которого я раньше не видел. Он ворчал и выглядел свирепым. Джесси К. стоял без движения — должен сказать, что он был испуган. Он наклонил голову и подпустил здоровяка к еде. Джесси стоял с круглыми глазами, а старый енот фыркал на него».

Стемнело и стало плохо видно. Зловещий крик, раздавшийся за валуном, свидетельствовал о том, что с луга приближается лиса. От него у меня побежали мурашки. Лиса стояла прямо за моим деревом, переминаясь на мягких лапах. Время от времени я слышал ее вибрирующий крик, похожий на уханье совы. Я записал следующее:

«Свет от моей черепашьей лампы отбрасывает тени. К букам приблизилось маленькое серое животное. Я не могу разобрать, какое… А, теперь вижу. Это белка-летяга. Что удивляет меня — я никогда раньше не видел их здесь, но это, конечно, потому что я никогда не бодрствовал так долго после заката».

Когда стало слишком темно, я развел костер, надеясь, что он не помешает вечеринке. Все обошлось, и чем дольше я смотрел, тем больше понимал, что всем этим животным знаком мой лагерь. Мышь с белыми лапами прошла по моим дровам, как будто они принадлежали ей.

Когда костер превратился в угли, я затушил свечу и заснул. Гораздо позже меня разбудили крики. Я поднял голову и всмотрелся в залитый лунным светом лес. Несколько гостей, все еще веселившихся на вечеринке, стремительно попрятались. Один зверек был большим и стройным. Я подумал, что это норка. Когда я окончательно проснулся, понял, что крики раздавались за моей спиной. Что-то происходило в моем доме. Я вскочил на ноги и закричал, два енота пробежали у моих ног. Потом я потянулся к свече, поскользнулся на сотне орехов и упал. Когда я наконец зажег свет и огляделся, я ужаснулся тому, какой беспорядок устроили в моем дереве гости. Они нашли запасы желудей и бука и разбросали их по всей кровати и полу. Вечеринка становилась все круче.

Я погнался в ночи за енотами и споткнулся о третьего зверя, который окатил меня мокрой жгучей струей. Это был скунс! Я промок насквозь. Привыкнув к унижению и запаху, увидел енотов, скачущих вокруг костра и прячущихся за моей спиной. Они вернулись к моему дереву прежде, чем я смог остановить их. Из темноты вылетела летучая мышь и закружила над свечой из жира. Был Хэллоуин, гоблины были за работой. Я вспомнил обо всех тех мусорках, которые перевернул на улицах Нью-Йорка. Ничего смешного не было.

Я раздумывал, как бы избавиться от приглашенных гостей. Еноты настолько ощущали себя как дома, что растащили буковые орехи по всему пролеску, они игриво подбрасывали в воздух куски сушеной рыбы и оленины. Они были слишком сыты, чтобы съесть еще, но замечательно проводили время, делая игрушки из тяжелым трудом добытого мной запаса на зиму.

Я выгнал енотов из дерева и закрыл дверь. С облегчением вздохнул, но когда повернул голову налево, почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Там, в лунном свете, сидела лиса, ее большие уши были на макушке. Она улыбалась — я точно знаю. Я закричал: «Хватит смеяться!», и она растворилась будто по мановению волшебной палочки.

Все это разбудило Внушающую Страх. Она захлопала крыльями в комнате. Я подошел к двери из оленьей шкуры, чтобы погладить ее и успокоить. Она схватила меня слишком сильно, я закричал, и посетители разбежались от моего крика.

Отвратительно пахнув, будучи израненным и ограбленным, я подкинул дров в костер и послал в ночь огромный столб света. Потом я закричал. Скунс ушел подальше. Еноты отбежали на несколько метров, а потом вновь подошли. Я зарычал на них. Они ушли в темноту и смотрели на меня. У енота, прогнавшего Джесси К. той ночью, я научился одному — правда в силе. Я был больше и старше и собирался дать им это понять. Я рычал и ревел, шипел и фыркал. Сработало.

Они поняли и отошли. Некоторые оглядывались, я видел блеск их глаз. Их красные глаза испепеляли меня. Ни разу в жизни у меня не было настолько реальной Хэллоуиновской ночи. Я посмотрел на небо, думая увидеть там ведьм. Летучая мышь пулей пронеслась в ночи. Я лег на кровать, перед этим плотно захлопнув дверь. Больше никаких записей о Хэллоуине.

Я понимаю, как быть с охотниками

Из вечеринки я извлек мораль. Не кормите диких животных! Я собрал и подсчитал все грецкие орехи и гикори. И был безмерно рад, что беспорядка было больше, чем потерь. Я решил, что не только дотяну до весны, но и у меня больше орехов, чем у всех белок на земле Грибли (включая летяг).

В начале ноября меня разбудил ружейный выстрел. Начался сезон охоты! Я совсем про него забыл. Спрятаться от толпы охотников — вот это задачка. Они будут за каждым деревом и на каждом холме, в каждой долине. Они будут стрелять во все, что движется, а я выглядел прямо как олень в штанах из оленьей шкуры и грязном коричневом свитере. В первый день открытия сезона я, как и все животные, решил не высовываться. Я вырезал вилку, закончил зимнее белье из кроличьего меха, наколол много грецких орехов.