Моя собачья жизнь - [45]

Наконец я добрался до Эшли и сразу прыгнул ей на руки. Мне больше не хотелось с ней разлучаться. Мы прожили этот день вместе и выиграли участие в самой важной развлекательной программе страны. Чувства переполняли нас.

К нам подбежала Пенни:

«Вы не поверите, но Саймон Коуэлл просит вас обоих зайти в его гримерку. Обычно он сразу же уезжает из студии, а тут я получила от него записку», – Пенни показала Эшли надписанную от руки карточку.

«Он хочет сфотографироваться с тобой и Пузиком!»

«Ты шутишь!» – Эшли была ошеломлена, но тут к нам пробралась дама из съемочной группы.«Вечернее шоу на ITV2 ждет вас на интервью, – сказала она с явным облегчением. – Срочно отправляйтесь в студию B!»

В тот вечер мы давали одно интервью за другим, и я понял, что наша жизнь изменилась. Прежде всего, Эшли выиграла полмиллиона фунтов. Я попробовал сосчитать, сколько же сыромятных косточек можно на них купить, но сбился, перейдя к двузначным числам. Мы оказались в центре внимания агентов и продюсеров. Они подходили к нам в перерывах между интервью, останавливали в коридорах, и каждый убеждал нас, что именно он должен стать нашим представителем в шоу-бизнесе. К счастью, с нами была Пенни, которая умела с ними разговаривать. Как и Эшли, она предвидела для нас блестящее будущее. Но она хотела, чтобы нас поддерживали те, кто по-настоящему уважает нас, а не тот, кто стремится по-быстрому заработать на нас деньги.

«Просто не верится, что все это правда», – прошептала Эшли по дороге в очередную студию. Но на этот раз, к нашей радости и удивлению, нас встретили там финалисты конкурса и вся съемочная группа. Вряд ли с этой вечеринкой могла бы соперничать та, что давали Оби, Инди и мама. Меня без конца угощали разными вкусностями со шведского стола. Эшли станцевала импровизированный танец в честь нашей победы. Даже бабушка была совершенно счастлива, и это было здорово. Мне было хорошо. Люди болтали, смеялись, желали друг другу удачи.

Измученные событиями этого дня, мы тем не менее уходили одними из последних. Однако в фойе студии секретарь окликнула нас и показала записку, оставленную на ее стойке.

«Мистер Коуэлл все еще в своей гримерной, – сообщила она. – Он уже несколько часов ждет вас».

Эшли, Пенни и бабушка одновременно охнули.

«Я совсем забыла!» – прокричала Эшли.

«У нас будут неприятности?» – спросила бабушка.

Пенни хотела обратиться к секретарю, но та уже снова отвечала на звонок.

Волнуясь, мы отправились обратно. Здание уже изрядно опустело, но уборщики смогли указать нам нужное направление. Наконец мы оказались у двери гримерки Саймона. Эшли собралась постучать, но внезапно опустила руку и обернулась к Пенни.

«Я не могу, – прошептала она. – Стыдно, что мы так опоздали».

«Тогда не заставляй человека ждать еще», – прошипела Пенни и постучала сама.

Саймон всю свою телевизионную жизнь только и делал, что выдерживал паузы, поэтому и на этот раз прошло немало времени, прежде чем он ответил.

«Войдите!» – услышали мы его голос, и в одном только слове выразилась вся его усталость и скука.

Набрав воздуха, Эшли подняла меня на руки и вошла.

«Простите, мистер Коуэлл, мне так жаль. Нас водили по интервью. Потом была вечеринка, и мы обо всем забыли».

«Понятно».

Саймон сидел в кожаном кресле, рукой подпирая голову. Я огляделся и решил, что это не совсем гримерка, если принять во внимание ее размер – с убежище в кратере вулкана того злодея из «Бондианы».

«Это моя вина, – сказала Пенни. – Все это так ошеломило нас».

Саймон не ответил. Он повернулся ко мне:

«Я надеюсь, ты неплохо отметил свою победу».

Все замолчали и стояли, повесив голову.

«Я не знаю, что сказать», – проговорила Эшли чуть слышным, дрожащим голосом.

«Тогда не говори! – громко заявил Саймон, и мы подняли головы. Жестом он пригласил нас сесть на диван. – Только пустите ко мне этого замечательного пса. Мне не терпится как следует познакомиться с ним!»

Мгновенно напряжение спало. Эшли спустила меня с рук, и Саймон улыбнулся мне. В одно мгновение я оказался рядом с ним и залаял в совершеннейшем восторге. Саймон отдал Пенни телефон, и мы сфотографировались с ним и с Эшли.

«Никто не поверит, что это произошло на самом деле», – сказала Эшли, сияя счастливой улыбкой.

«Поверит, – отозвался Саймон, забрав телефон, чтобы твитнуть фото. – И у вас обоих блестящее будущее. Как только я вас увидел, сразу понял, что в вас есть какая-то магия. А теперь, когда вы выступили на национальном шоу, я уверен, что вы завоюете весь мир!»

«Вы правда так думаете?» – спросила Эшли, слегка ошеломленная.

«Абсолютно, – ответил Саймон. – Пузик – прирожденный талант. Я предсказываю ему карьеру на телевидении, в мюзиклах, в кино… даже в литературе».

Он наклонился вперед, чтобы привлечь наше внимание и широко развел руками:

«Друзья, что вы скажете о собственной автобио- гав- графии Пузика?»

Я кинул взгляд на Пенни. Было очевидно, что Саймон говорит серьезно, поэтому ей пришлось набраться смелости, чтобы указать ему на очевидное.

«Мысль прекрасная, – задумчиво произнесла она, – но ведь Пузик не умеет писать».

«Он пес, – вставила бабушка. – Собаки не знают грамоты».