Моя сказка - [56]

Как в самом настоящем лесу, перед ними внезапно расступились деревья. Они очутились на светлой маленькой полянке, на которой высилась чуть сгорбившаяся избушка, чуть не вросшая в мшистую землю…

— Сторожка? — не выдержал Эймери. — Она выкинула его в сторожку? Даже не оставила дома?! — Он не мог подобрать слов, чтобы выразить своё возмущение.

— Стучим? — вопросительно взглянул на принца Фернан.

— Нет, не обязательно. — Принц подошёл к двум покосившимся ступеням и осторожно положил ладонь на что-то в воздухе.

И отошёл. Эймери сообразил, что он коснулся защитного заклинания. Или сторожа. Но настолько опять-таки тонкого… Разглядел ли Фернан? «Надо начать посещать все занятия по усилению проникающего взгляда», — решил раз и навсегда Эймери.

Дверь не заскрипела, как ожидалось. Хоть и открылась медленно, словно остерегаясь… Эймери забыл, как дышать… Прекрасная женщина, странно сияющая, с белыми косами, струящимися по груди, в длинном тёмно-зелёном платье, безо всяких украшений, не считая настоящей розы, сахарно-алым бархатом темнеющей на плече, внимательно оглядела пришельцев и присела перед Норманом:

— Доброе утро, ваше высочество! Рада видеть вас и ваших друзей.

— Доброго… — проговорил принц, не сводя с неё зачарованного взгляда.

Женщина помолчала немного. Улыбка, приветливая и умиротворяющая, постепенно погасла, потемнели глаза глубоко синего цвета. Женщина поклонилась:

— Войдите, господа. Дорога ваша была долгой. Я напою вас и накормлю, а потом вы расскажете, с чем прибыли. Прошу вас.

И с новым поклоном она отошла вглубь избушки, пропуская мимо себя всех троих.

14

Сразу после приглашения парни немедленно перегруппировались: перед принцем шагнул Эймери, позади — встал Фернан. Обычная ситуация, когда надо войти в незнакомое помещение. Норман привычно поморщился, но подчинился.

Вот только Эймери в дом войти не смог. Он наткнулся на невидимую силу, которая его не пропустила. Попробовав поднажать, он, по впечатлениям, слегка прогнул преграду, словно жёстко натянутую парусину, но проломить или порвать её не смог. Изумлённый, он попытался «увидеть» её, но всех его сил хватило лишь на видение некоего призрачного марева, блеснувшего раз и снова пропавшего.

— Дай я… — с удивлением сказал из-за спины принца Фернан.

Норман остановил его.

— Времени мало. — И спокойно перешагнул порог. Затем, обернувшись, подал руку сначала Эймери, а затем Фернану, переводя обоих.

Женщина, сиявшая слабым светом даже в полумраке сеней, лишь улыбнулась и пошла впереди. Она быстро поставила на стол посередине единственной комнаты поднос с лёгкой выпечкой и кувшин. В один из бокалов налила сок и поднесла принцу. Тот кивнул и спокойно выпил. Друзья взяли по печенью и остались у стола, а Норман, оставив бокал на столе, пошёл следом за крёстной Синд. Фею не узнать невозможно — хотя бы по тому сиянию, которое она распространяет вокруг себя и которое легко разглядит даже самый обычный человек. А у фей свои законы гостеприимства. Выполнить хотя бы часть из них — пройти проверку, хотя они кажутся примитивными. Норман проверку прошёл.

Фея, не представившись, что подсказало: визит будет коротким, — шагнула к занавесям-гобеленам, выцветшим от старости, и слегка откинула один из них, оглянувшись и тем безмолвно приглашая Нормана. Когда он подошёл ближе, она первой шагнула за гобелен. И, нисколько не сомневаясь, принц последовал за нею. Они очутились в небольшой комнатке, отделённой от основного помещения при помощи тех же гобеленов. Здесь из мебели была лишь кровать — скорее, даже старинная низкая лежанка, примыкающая к камину. Постель на ней была чистой и белой, отчего неподвижно лежащий здесь человек выглядел мертвенно серым.

Принц подошёл к кровати, пристально вгляделся в запавшие глаза когда-то сильного мужчины — сейчас почти мертвеца, а потом взглянул в сторону камина. Фея выжидательно следила за его действиями, не отходя от «порога».

— Я расскажу, — негромко сказал Норман, продолжая смотреть не на человека в постели, а на тень у камина, и фея тихо улыбнулась. — А вы только кивайте, если я буду прав. Феи ничего не понимают в некромантии, а тем более в некромагии или в экзорцизме. Их область — жизнь. Ваша жена — ледяная ведьма. Она привела экзорциста, тоже ледяного колдуна, и спрятала вашу душу в шкатулку — под стерегущее заклинание. Я прав? Именно это произошло?

Тень у камина колыхнулась. Фея, ставшая серьёзней, прошелестела от гобелена:

— Об этом я не знала. Мне казалось, эта женщина опоила его чем-то.

— Она пользовалась вашим именем, — продолжал Норман, — чтобы получить доступ не только к вашему имению, но и к нашему миру. У ледяных колдунов свои представления о мире, и они не совпадают с общечеловеческими. Если бы не Синд, никто бы ничего не узнал. А отец Синд очень благороден. Поэтому принял на себя ношу помочь вдове и детям своего друга…

— Нет, не детям… — снова прошелестела фея.

На этот раз Норман обернулся.

— Сёстры Синд не дети его друга-однополчанина?

— Нет. До него был обычный человек, за которого родители ей не разрешили выйти замуж. — Фея помолчала в нерешительности. — Но, кажется, она вышла за него, потому что родители в одночасье погибли. История с тёмным пятном. Я не присматривалась к этой женщине, пока не узнала, что у её дочерей очень маленькие магические способности. Поэтому после смерти мужа она рвалась приехать сюда, в наш мир, где девушки с таким слабым талантом к магии не погибнут. Ледяные колдуны не любят полукровок. Муж её, человек, тоже прожил недолго. История запутанная.