Моя скандальная няня - [108]
— Ах да, — продолжила миссис Овитц, — Джуди предоставила ей отпуск. Ты же знаешь, как она добра к этим девушкам!
Конечно, мне ничего не оставалось, как согласиться: это действительно очень великодушно с ее стороны — предоставить Делме отпуск, хотя на самом деле я не думаю, что женщин тридцати и сорока пяти лет следует называть «эти девушки».
В продолжение всей беседы дедушка Овитц стоял молча. Он смотрел на меня дружелюбно, но с некоторым оттенком холодности, словно напоминая: «Стыдись, ты в трудный момент покинула моего сына».
— Как Джош? — спросила я, держа скрещенными пальцы, надеясь, что ранняя старость стерла из памяти Овитца-старшего воспоминания о том позорном инциденте с «маслом и швами».
— С ним все в порядке, — сказал дедушка. — Он не пошел сегодня с нами, потому что думал — будет скучно.
Внезапно Брэндон взял меня за руку и потянул на поезд с локомотивом. Я явственно почувствовала: вот-вот заплачу! Я сжала его ручку в своей — руку мальчика, не малыша. Я пыталась сдерживать слезы, но поездка закончилась слишком быстро. Я спросила Аманду, можно ли мне обнять ее. Она кивнула, и мое сердце расширилось, подступив к горлу. Потом Брэндон обхватил меня и тоже стиснул в объятиях.
Если честно, я не очень уверена, что он помнил меня. В конце концов, когда я исчезла из его жизни надолго, ему не было и двух лет.
Возможно, так оно и было, или, может быть, я сама это нафантазировала, потому что мне так хотелось, но на короткий миг я почувствовала, будто мы — родственные души. Могу поклясться, что в тот момент, когда Брэндон обнимал меня, я услышала: «Спасибо, Сьюзи, за то, что любишь меня!»
Я должна была это предвидеть. Все началось в Голливуде, и здесь, в Голливуде, должно было закончиться. Сейчас я по-настоящему почувствовала себя готовой идти дальше, к моей собственной жизни, собственному дому. И надеюсь, что я никогда больше не буду обнимать детей на прощание — своих собственных детей.
От автора
Решение написать эту книгу — воспоминания няни — далось мне не просто. Я долго раздумывала над тем, стоит ли во всеуслышание рассказывать о детях, которых я любила и о которых заботилась. Я много сомневалась и уже начав писать. Однако мне удалось найти разумный компромисс между правдой и деликатностью в освещении событий.
Эта история о том, что случилось со мной. Но она далеко не уникальна. Мне известны ситуации, аналогичные той, которую пережила я. Их можно наблюдать по всей Америке в домах состоятельных, влиятельных и просто известных людей.
В своих интервью знаменитые мамочки обычно забывают упомянуть о тех, благодаря кому им удается вести «гламурную» жизнь. Я не знаю, чего мне больше хочется — кричать, плакать или смеяться, когда я наблюдаю, как они, лучезарно улыбаясь, делают вид, что сумели блистательно справиться с «оскароносной» ролью, не выпуская из рук бразды правления домашним хозяйством и успешно разрешая семейные проблемы. Действительно ли они столь талантливы, что ухитряются совмещать карьеру с заботой о роскошном доме и семье, причем без чьей бы то ни было помощи? Где они берут время и силы, чтобы не сойти с марафонной дистанции еще и социальных обязанностей, руководя каким-нибудь фондом школьного родительского комитета? Возможно, у них есть какие-то соображения? В действительности, если кто-то из голливудской элиты заявляет, что он живет, как все, то вряд ли этому стоит верить. На самом деле у всех них есть крепкий тыл — мы.
Прискорбно, но знаменитости даже не осознают того, какую обиду наносят они няне своих детей, игнорируя самый факт ее существования. В то время как она стоит на страже их семейного благополучия. Я решилась поделиться пережитым единственно с целью пролить свет на жизнь тех самоотверженных женщин, кто, пряча свои слезы, целиком отдается заботе о чужих детях.
Как любитель-психолог, я могу лишь предположить, что причина, почему голливудские няни лишены всякого признания в обществе, в значительной степени связана с общественными ожиданиями, что любая мать должна уметь управляться со всеми домашними обязанностями. С тех пор как я перестала быть няней и сама стала матерью, поняла, какая это огромная ответственность — материнство. Тем не менее знаменитости больше озабочены тем имиджем, который создают для них СМИ. Но если звезды первой величины так легко — если уверовать в этот миф — справляются с повседневной рутиной, то что мешает нам, рядовым мамочкам, изыскать время для того, чтобы неустанно заботиться о своем теле, всегда быть в форме, до блеска убирать квартиру, готовить и при этом еще зарабатывать деньги? О, и не забудьте жаркие ночи, ведь именно живая романтика отношений — залог долгого и счастливого брака!
Что касается меня, то временами я просто пытаюсь удержаться на плаву, не захлебнуться в лавине дел. Няня. Повариха. 24 часа в сутки 7 дней в неделю домработница. Садовник. Мойщик автомобиля… Неплохо бы иметь двойника! Да что там… И любая незатейливая помощь была бы неожиданной манной небесной! Сомневаюсь, что только у меня одной случались такие дни, когда нет времени даже принять душ. То кто-то из детей потерял бейсболку, то пора закупать продукты по списку, составленному на прошлой неделе, — завтра у кого-то день рождения, и тут выясняется, что надо срочно нестись в банк — оказывается, превысила кредит. Уверяю вас, что «кинозвездные» мамочки не пожертвуют душем ради того, чтобы заменить масло во внедорожнике. И уже тем более они лишены возможности обнаружить в нем тюк белья из прачечной, который не попал в сушилку и уже успел заплесневеть.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.