Моя сестрица — серийная убийца - [29]

Феми спрашивает, мог ли он сделать что-то иначе.

— Ты мог разглядеть ее истинный облик.

Мороженое

Ее зовут Педжу.

Она ждет за территорией нашего дома, а когда я выезжаю за ворота, делает шаг навстречу. Сразу я ее не узнаю, но высовываюсь из окна выяснить, что ей нужно.

— Что вы с ним сделали?

— Простите?

— Феми. Что вы сделали с Феми?

Тут я догадываюсь, кто она такая. Я видела эту женщину бесчисленное множество раз в инстаграме. Это она размещала посты о Феми, это она бросила тень на Айюлу в снэпчате. Она сильно похудела, красивые глаза покраснели. Я стараюсь сохранять невозмутимость.

— Я помочь ничем не могу.

— Не можешь? Или не желаешь? Я хочу только узнать, что с ним случилось. Неизвестность хуже всего… — Ее голос срывается.

Я глушу мотор и выхожу из машины.

— Простите, но…

— Некоторые твердят, что Феми взял и уехал из страны, но нет… Он не поступил бы так, он не заставил бы нас волноваться… Узнать бы только…

Меня так и подмывает признаться, рассказать, что стало с Феми, спасти эту беднягу от неизвестности. Я прокручиваю возможное признание в голове: «Извините, но моя сестра вонзила нож ему в спину, а потом под моим чутким руководством сбросила труп в лагуну». Представляю, как это прозвучит. Представляю, что случится потом.

— Послушайте, мне очень…

— Педжу?

Незваная гостья вскидывает голову: по подъездной аллее идет моя сестра.

— Что ты здесь делаешь? — осведомляется Айюла.

— Ты видела его последней. Я знаю, ты что-то недоговариваешь. Скажи, что случилось с моим братом!

Айюла в комбинезоне — из моих знакомых комбинезоны умеет носить только она — и ест мороженое, которое наверняка купила в магазинчике за углом. Она прерывает трапезу, но не потому, что растрогалась словами Педжу, а потому что помнит: чем бы ты ни занималась, в присутствии убитого горем человека свое занятие нужно прервать. В один воскресный день я потратила три часа, разъясняя сестре это правило этикета.

— Ты думаешь, он… мертв? — спрашивает Айюла слабым шепотом.

Педжу начинает плакать. Айюлин вопрос словно снес преграду, за которой она так отчаянно пряталась. Всхлипы громкие, драматичные. Педжу дрожит, хватает воздух ртом. Айюла облизывает мороженое, потом обнимает Педжу свободной рукой. Несчастная плачет, Айюла гладит ее по спине.

— Все будет хорошо. Все образуется, — шепчет Айюла.

Какая разница, кто утешает Педжу? Сделанного не воротишь. Получается, только убийца ее брата способна на честность. Только Айюла осмелилась предположить, что Феми мертв, и что с того? Педжу следовало лишить разъедающей душу надежды на то, что Феми еще жив, и никто, кроме Айюлы, на это не отважился.

Айюла хлопает Педжу по спине и с безысходностью смотрит на мороженое. Такое не полижешь, оно уже растаяло и капает.

Секрет

— Кореде, можно тебя на секунду?

Я киваю и следую за Тейдом в его кабинет. Едва закрыв дверь, он расплывается в лучезарной улыбке. Я краснею, но не могу не улыбнуться в ответ.

Тейд сегодня выглядит особенно здорово, дело в свежей стрижке. Обычно он консервативен и стрижется чуть ли не под ноль, но за последнее время волосы у него отросли, и теперь затылок и виски короткие, а на макушке оставлена дюймовая длина. Ему так идет.

— Хочу кое-что тебе показать, но пообещай сохранить это в секрете.

— Ладно.

— Обещай!

— Обещаю хранить это в секрете.

Напевая себе под нос, Тейд подходит к своему столу и что-то достает. Коробочку. Не просто коробочку, а бархатную, для кольца.

— Кому?! — взвизгиваю я. Словно есть или когда-то были сомнения относительно того, кому это кольцо предназначено. И кому не предназначено.

— Думаешь, ей понравится?

В кольце двухкаратный оправленный бриллиант огранки «принцесса»… Такое колечко только слепой не понравится.

— Ты хочешь сделать предложение Айюле? — уточняю я, дабы удостовериться, что правильно его поняла.

— Да. По-твоему, она согласится?

Вот на этот вопрос у меня нет ответа. Я смаргиваю горючие слезы и прочищаю горло.

— А ты не торопишься?

— Ну, порой отпадают все сомнения. Кореде, ты поймешь меня, когда сама полюбишь.

Неожиданно для самой себя я начинаю смеяться. Сперва хмыкаю, потом хихикаю, потом хохочу так, что слезы на глаза наворачиваются. В глазах у Тейда недоумение, но я остановиться не могу. Когда я наконец успокаиваюсь, он спрашивает:

— Что тут смешного?

— Тейд… Чем тебе нравится моя сестра?

— Всем.

— А конкретнее?

— Ну…. Она… Она необыкновенная.

— Ясно… Что же в ней такого необыкновенного?

— Она… Она красивая, безупречная. Меня ни к кому не тянуло так, как к ней.

Я тру лоб пальцем. Тейд говорит не о том, что Айюла смеется над глупейшими шутками и никогда не обижается. Не о том, что она жульничает в любых играх и может подшить юбку чуть ли не вслепую. Он не знает ее главных достоинств… и ее страшных тайн. Но ему, похоже, все равно.

— Убери кольцо, Тейд.

— Что?

— Для нее… — Я присаживаюсь на край его стола, подбирая нужное слово. — Для нее это просто развлечение.

Тейд со вздохом качает головой.

— Люди меняются, Кореде. Я в курсе, что за моей спиной Айюла встречалась с другим, и так далее, но это потому, что она не знала настоящей любви. Такую любовь я могу ей подарить.