Моя русская жизнь - [66]

Один из предков Барятинских, прирожденный инженер и архитектор, построил этот дом и разбил огромный парк, пересекаемый величественными аллеями, усаженными различными породами деревьев. Парк был в самом деле восхитительным и содержался с исключительной тщательностью. Дорожки и подъездные аллеи, покрытые золотистой галькой, и низко подстриженные лужайки придавали всему этому атмосферу свежести и порядка. Каждое утро вскоре после восхода солнца можно было увидеть крестьян и крестьянок, одетых в живописные костюмы, занятых чисткой и поливом растений, приведением в порядок дорожек и лужаек, они следили, чтобы ни один увядший лист не омрачил чистоты этих великолепных аллей.

Посреди парка было большое озеро с двумя маленькими островами, на одном из которых располагался небольшой греческий храм, а на другом была построена протестантская церковь, потому что бабушка моего свекра была этой веры. Прекрасная аллея, по бокам которой стояли статуи – копии античных скульптур, вела из замка к озеру, где танцевали на якорях небольшие лодочки.

Парк прилегал к величественному дубовому лесу, который был его продолжением В лесу находили приют многочисленные олени, которые не боялись забредать в парк. Можно было видеть этих изящных созданий, грациозно скачущих в кустарниковых зарослях и заходящих за своей едой под навесы, специально для этой цели построенные, а также служащие укрытием от снега в морозные зимние дни. Время от времени, когда количество самцов выходило за допустимые пределы, устраивалась охота; олени, которых в других обстоятельствах можно было бы приручить, оставались дикими и пугливыми, поэтому охота на них была очень трудным делом, ибо общеизвестна удивительная энергия оленей.

В начале XIX века здание было полностью переделано и реконструировано в стиле ампир в духе эпохи Первой Империи. Планы строительства были составлены знаменитым итальянским архитектором Растрелли, тем самым, который занимался Зимним дворцом в Санкт-Петербурге. Здание было очень внушительных размеров, с двумя крыльями, содержащими большое количество комнат, которых фактически было более двухсот. Паркетные полы (которые, кстати, демонстрировали мозаичную кладку отменного качества), двери и очень много внутренней деревянной отделки были выполнены крестьянами из этой деревни.

Сам дом был подлинным музеем драгоценных вещей: картин, бронзы, скульптуры, мебели и фарфора. Одна комната была декорирована гобеленами знаменитого французского художника Буше. Они были несколько вольными по сюжету, но полными изящества. Не знаю почему, но еще с незапамятных дней существовал обычай держать эту комнату для архиереев, которые останавливались во дворце, так что она стала известной под названием Архиерейской комнаты. И, к нашему великому изумлению, перед приездом одного из этих прославленных посетителей гобелены повернули лицом к стене, чтобы не шокировать владыку или не мешать спокойствию его сна.

Здесь можно было заниматься изучением живописи и наслаждаться картинами великих итальянских мастеров всех школ. В Ивановском находился большой семейный портрет княгини Екатерины Барятинской, урожденной принцессы Шлезвиг-Голыптейнской, работы Анжелики Кауфман, швейцарской художницы XVIII века, репродукции которой, разбросанные по всему миру, так хорошо известны. О самой княгине говорили, что у нее был столь жестокий нрав, что, когда ее управляющему сообщили о ее кончине, бедняга умер на месте от радости!

Среди самых замечательных предметов находился бесценный бронзовый столик работы Гутьере, знаменитого резчика XVIII века, и туалетный сервиз севрского фарфора, подаренный Марией-Антуанеттой, а также ее портрет, подаренный ею самой князю Ивану Барятинскому, когда тот был послом России при французском дворе, с надписью: «Мария-Антуанетта – князю Барятинскому». Еще на одном портрете королева изображена в зловещей тюрьме Тампль с головой, накрытой небольшим черным кружевным колпаком. В одном из залов для приемов находился большой портрет императрицы Екатерины II, написанный знаменитым художником Лампи, на котором она изображена с орденской лентой Святого Георгия. Наша картина считается оригиналом, а все остальные существующие экземпляры – не что иное, как ее копии. В том же зале были великолепные портреты всех императоров и членов императорской семьи. Увы! Все было разграблено или уничтожено в дни революции.

Была часовня в стиле Людовика XIV, а под ней находился наш семейный склеп. Две прекрасные комнаты были отведены под исторический музей, иллюстрирующий жизнь и достижения фельдмаршала князя Барятинского, завоевателя Кавказа, а позднее наместника на Кавказе. Среди других реликвий был его гороскоп, написанный на пергаменте, который ему кто-то составил во время его крещения. В нем была верно предсказана его последующая слава.

Не могу обойти вниманием то, что Ивановское принимало многих императорских особ. Императрица Екатерина II останавливалась на пути в недавно завоеванный Крым. Император Александр I был здесь по дороге в Таганрог вместе с императрицей Елизаветой Алексеевной. Можно вспомнить, что, когда он умер в 1825 году во время своего путешествия, повсюду говорилось, что тело, заключенное в гроб, было не его, а сам он ушел и странствует по Сибири. Когда императрица Елизавета вернулась в Ивановское, она ничего не рассказывала об обстоятельствах его кончины. Ивановское также почтили своими визитами императоры Александр II и Александр III, который, будучи наследником престола, присутствовал на похоронах фельдмаршала князя Барятинского. Там же находилась мраморная табличка в память визитов всех этих высоких гостей.