Моя русская жизнь - [36]

Пока мы обедали, его сын, великий князь Георгий, подошел к нам и сказал: «Идемте сейчас же. Мой отец хочет видеть вас по очень серьезному делу». Мой муж поднялся, чтобы пойти с ним. «Не вы, Толи, а только ваша жена», – сказал великий князь, улыбаясь. Я не могла догадаться, для чего я могла понадобиться. Но, войдя в комнату, я сразу все поняла, потому что на кушетке все еще сидел и лаял мой грязный Мум. Увидев меня, великий князь сказал: «Вы знаете, как я вам благодарен за эту комнату, княгиня, но я не ожидал, что мне также придется взять и собаку, особенно в таком состоянии. И так как я полагаю, что вы бы не поверили, что ваше любимое животное обладает столь дурными манерами, я подумал, что лучше было бы, если б вы сами увидели это. А потому я послал за вами. Теперь, когда вы увидели свою чудесную собачку, могу ли я попросить вас пообедать со мной?»

В то время великий князь Георгий был страстно влюблен в принцессу Марию Греческую и надеялся получить на свое предложение благоприятный ответ. Как и большинство влюбленных, великий князь был очень суеверен. Он был уверен, что одного лишь посещения церквей и произнесения молитв святым будет достаточно, чтобы исполнились его желания. Он теперь жил лишь этими ожиданиями и занимался покупкой самых дорогих вещей в качестве подарков к Новому году и Рождеству, чтобы продемонстрировать ей свою великую любовь, когда они счастливо обручатся. Очень часто мы его сопровождали.

«Гранд-отель» был общепризнанным местом встреч самых модных итальянцев и людей, составлявших великосветское общество. Дамы блистали изумительными нарядами, особенно на обедах. Потом, прохаживаясь по гостиной, можно было столкнуться с самыми замечательными людьми. Возможно, наибольшее внимание привлекали донна Николетта Грациоли и донна Мария Маццолени. Многие сицилийские дамы проводили зиму в Риме и останавливались в этом отеле, и среди них были принцесса Трабия и принцесса Паттерно. Итальянские женщины – самые красивые и очаровательные создания.

И там я познакомилась с д'Аннунцио. Интеллектуальная мощь и дар воображения этого великого итальянского поэта, которые проявились в его опубликованных трудах, поэмах, пьесах и романах, были слишком хорошо известны, так что у меня не было необходимости припоминать их тут. Внешне он был не очень высок, и маленький клинышек его желтой бородки придавал ему крайне саркастическое выражение. Несмотря на приятность его манер, его трудно было назвать по-настоящему симпатичным, он, казалось, наслаждался тем, что разбирает каждого на части; он выглядел чересчур самоуверенным и наверняка был слишком высокого мнения о своей особе. В то время он работал над своей книгой «Пламя» («Il Fuoco»), в которую ввел интимное описание знаменитой актрисы Элеоноры Дузе.

Он, несомненно, был великим поэтом и глубоко изучался всеми лучшими французскими и русскими авторами. И все-таки, несмотря на его талант, окончательное впечатление о нем нельзя назвать благоприятным.

Он подарил мне экземпляр «Il Fuoco» с очаровательным авторским посвящением, но, к сожалению, эта книга, как и многие другие драгоценные вещи, пропала в России. Россия в самом деле – огромная груда печальных воспоминаний.

Два года спустя, в 1901 году, я побывала на постановке его пьесы «Франческа да Римини» в Берлине, где главную роль играла Дузе. Пьеса была отличная, а Дузе в заглавной роли – восхитительна. Маркиз Империали, бывший в то время итальянским послом в Берлине (а потом в течение многих лет послом в Лондоне), пригласил меня в свою ложу. После представления он сказал мне: «Подождите минутку, княгиня, и я вам покажу нечто куда более прекрасное, чем та пьеса, которую вы только что видели». Должна признаться, что была в полном восторге от пьесы д'Аннунцио, которую считала самой прекрасной вещью, а маркиз явно забавлялся моим энтузиазмом. Сняв с полки своей библиотеки бессмертную книгу Данте, он прочел мне шестнадцатую песнь этой знаменитой поэмы, в которой вся история Франчески да Римини пересказана с таким пафосом. «Вот это стоит послушать, – сказал он. – Никто не может сравниться с Данте. Он превыше всех и навсегда – это один из воистину бессмертных!»

Будучи в Риме, мы часто и всегда с удовольствием общались с графом Туном, австрийским премьером, остановившимся в нашем отеле. Он был исключительно воспитанным человеком с очаровательными манерами и в то же время очень умным. Своей высокой фигурой и огненно-рыжими волосами он привлекал всеобщее внимание. Брат его был женат на графине Гротек, сестре герцогини Гогенберг, которая со своим мужем, эрцгерцогом Францем Фердинандом была смертельно ранена в Сараево. Граф Тун всегда носил орден Золотого руна, он даже рассказывал нам, что приказал вышить его на своем ночном халате.

Наш отель стал местом проведения ряда развлечений, устроенных неким молодым американцем по имени Too, вероятно, очень богатым. Впоследствии он стал печально известен как Гарри Too, главное лицо некоторых уголовных процессов в американских судах. Но в то время, о котором я говорю, он выделялся просто как очень состоятельный иностранец, устраивавший множество пышных обедов и балов для всего космополитического общества в Риме. Всегда очень бледный, глаза перескакивают с одного предмета на другой… Он был всегда дорого одет, но его одежда находилась в таком беспорядке, что он выглядел неопрятно и неаккуратно. Манеры его хорошими не назовешь.