Моя пятнадцатая сказка - [13]
Будда грустно улыбался, смотря с неба на Еакэ и двоих, любивших ее…
Глава 5. Что касается меня — 3
4 февраля отмечался первый день риссюн, сезона начала весны. Как с неба падали снежинки, часто, так и с лица моего падали часто слезы — мне на руки или на одежду. Женщины на улице ходили с зонтами, укрываясь от снега. Мужчины — просто так. Я зонт не брала. Пусть снег падает на меня. Мне все равно было. Хотя… Я иногда задумывалась, что если заболею сильно, то в больницу попаду, а вдруг я там глаза открою — и увижу, что мама пришла?.. С папой вместе?! И тогда мы опять втроем будем, как в старые добрые времена.
Дни летели, снег падал, ненадолго посыпая улицы, дома и деревья, а потом таял. Мама все не возвращалась. А я все никак заболеть не могла. И план этот — план пока единственный — не мог сработать. Вот везло одноклассникам, у которых семьи большие были! Но моя мама была сирота, а родители и брат папы рано умерли. Я даже не знала родственников, у которых бы могла спросить, а они знают, куда мама ушла?.. А вдруг бы они знали и рассказали? Хотя бы мне? Детям же можно, даже если папа с мамой слишком поругались? Ведь дети же не могут жить без мамы! Хотя… Нет, если бы исчез мой папа вместо мамы, то это тоже было бы печально. Но и родственников других не было. Не у кого было мне спросить.
В общем, неделя была скучной.
Если не считать того, что одна из одноклассниц пригласила несколько девочек к себе в гости. И даже пригласила меня. Может, я слишком долго ходила по улицам одна и плакала, разыскивая маму, а кто-то из одноклассников увидел меня и сжалился. Или сжалилась чья-то мама. Их мамы видели меня шесть лет подряд, могли запомнить мое лицо. Могли быть домохозяйками и выйти днем или утром на улицу за покупками — и увидеть меня, одиноко бредущую по улицам между брызг снега. Никто не подошел ругать меня, что я хожу без зонта. Но в гости к той девочке-кореянке меня все же пригласили.
Хотя… Может быть, дело в том, что она была дочерью чужестранки? Из-за моря? И ее тоже считали какой-то чужой, как и меня? И потому и меня пригласили. Девочек-то немного пришло, трое и я, не все из наших одноклассниц.
Снег тогда перестал падать на пару часов. А ее мама вспомнила, что забыла купить что-то важное к столу — и убежала в магазин. Брат девочки был в университете, причем, Токийском! Словом, нас осталось всего пять девочек, вместе. Мы рассматривали их семейные фотографии. И одна непривычная была, где ее мама была в национальной корейской одежде, ханбок: красная юбка-колокол до пола и белая кофта, чуть прикрывающая грудь, с лентой широкой, на одну петлю завязанной. По кофте шла вышивка тускло-голубых цветов с красными серединками, будто капельки крови рассыпаны. Хотя волосы у ее мамы были как и у японок — ровные, черные, по плечи обрезанные.
Мы впервые увидели ханбок и заинтересовались. Одежда! Да еще из-за моря! И такая нарядная, необычная…
Дон Ми рассказала нам все-все, как одевались раньше женщины в Корее, Стране утренней свежести. И, посмотрев на наши заинтересованные лица, на глаза оживленно сияющие, призналась, что этот самый ханбок вот в этой же квартире висит в родительском шкафу! Ну, конечно, мы стали упрашивать ее:
— Покажи!
— Ну, покажи!
— Покажи, пожалуйста!
— Дай его потрогать!
Мы сбегали на балкон посмотреть, не идет ли мама, чтоб Дон Ми меньше сомневалась. Но ее мама не шла. И на улице только брел молодой полицейский с велосипедом, задумчивый. Бегать ему не за кем было. И погода была не очень. Но он честно обходил доверенную ему территорию.
В общем, Дон Ми звездой нашего внимания быть понравилось. И мы прокрались в комнату ее родителей. И осторожно извлекли ханбок из чехла — в жизни он был еще более яркий и красивый — и даже осторожно нарядили в него Дон Ми. Она еще длинные волосы косой завязала и спустила по плечу. Ну, почти как корейская девочка-аристократка — простолюдины, что у них, что у нас носили одежду из ткани попроще, более тусклых цветов.
Мы, разумеется, спрашивали Дон Ми, не была ли ее мама аристократкой? Но девочка смущалась и таинственно молчала. Осторожно двигалась и танцевала в платье. Юбка, конечно, была огромной, но ей это изящно двигать руками не мешало.
Чуть погодя Дон Ми созналась, что у них дома есть еще и хэгым — струнный инструмент — и она даже играть на нем умеет.
— Ой, покажи!!! — взмолились мы.
Но показывать решили у открытого балкона, поставив девочку стоять на страже и высматривать маму. Нет, двух девочек, чтобы в разные стороны смотрели. А еще на мобильные телефоны нашли аудиозаписи с записей музыки хэгыма. Если мама ее придет, то мы соврем, что просто из интернета слушали музыку. Главное, успеть Дон Ми переодеться и хэгым убрать.
На улицу на холод поставили меня. И другую девочку. Ну, что ж поделать. Зато я увижу краем глаза Дон Ми в ханбок, играющую на хэгыме. Ведь нас будут две девочки на балконе и мы сможем иногда смотреть и на музыкантшу.
Снег еще не падал. По улице брела девочка в форме другой школы. Рядом с ней топала огромная мохнатая собака с большими висящими ушами. И как только они в одной квартире с нею все умещаются?
Можно ли примирить страны, враждующие полвека, если ты девушка, сирота, простолюдинка и не имеешь полезных связей? Если тебе обещана сила, с которой ты сможешь это сделать? Правда, с нею ты не будешь ни воином, ни магом. И ты не представляешь, что это за сила. Отказаться от мечты, смириться и жить как живут остальные? Можно отказаться, но ты пытаешься исполнить мечту.
Алина родилась в стране, изнурённой войной. Мечтала об окончании вражды. Но кому важно её мнение? Она никто. Простолюдинка, сирота, не маг, не воин. Нищая. Без связей. Никто больше не мечтал о перемирии: ненависть отравила людям сердца. Надо смириться. Как-то выйти замуж, рожать детей, чтоб сыновей убивали или калечили на войне, а дочери становились вдовами. Не повезёт — трудиться ради себя. Когда-то один народ победит другие или их уничтожат иные. Ей вдруг повезло — и появились два заступника. Но им было плевать на её мечту. Если никто не хочет, то остаюсь только я.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
В легендарном полу-мифическом городе Бел Ярнаке самыми могущественными магами являются жрецы Чёрного минарета. Главный среди них, алхимик Торазор, в течение долгого времени стремиться получить некий редкий элемент. Отчаявшись после тысяч безуспешных попыток, он посредством колдовского обряда призывает могущественное божество — Друм-Ависту, Сияющую Тьму…
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.