Моя профессия ураган - [15]

Впрочем, насколько я знаю, люди в нем не печалились, а вели интенсивную духовную и научную жизнь, которая здесь, лишенная начисто соблазнов, просто кипела.

От отчаянья я застонала, опустив голову. Мне-то долгой и интенсивной духовной жизни никто не обещал! Теперь голова болела, а тут еще этот давящий ветер забивает легкие всякой дрянью. Снова я оглядывала замок, ища хоть какой-то зацепки и запоминая каждую мелочь. Впрочем, я запомнила все с первого раза.

Просто осматривала еще и еще раз, надеясь — может, что-то и пропустила в этой пляске.

Я находилась на самом нижнем балконе, который висел почти в воздухе, выступая метров на десять над вертикальной скалой. Причем механически я отметила, что он был "невысок", в смысле того, что обрывался он в никуда всего на четыре метра ниже от меня. Имеется в виду, что мой балкон над пропастью был нижний, им как раз и заканчивался выступ монастыря. Почему-то сознание радостно вцепилось в это, будто это несло за собой какую-то надежду.

Инстинкт работал…

Так в голове сумасшедшего иногда происходят ложные выводы, когда из факта, что бутылка упала, вдруг получается, что наступит зима; это выводится с полной убежденностью и полным незамечанием несоответствия, произвольности логического звена; так, попав в безвыходную ситуацию, человек сдает, и некоторые вещи обретают вдруг несвойственную им значимость, когда человек не замечает, что это самообман и за ними пустота; так обреченный на смерть, лишенный всякой надежды, начинает вдруг радоваться людским шагам, улыбаясь и смеясь, твердо убежденный, что вот идут спасители, а не палач. Так вещи приобретают ложный смысл, и безумец вдруг хватается за змею, потрясая ей как знаменем и знамением, непоколебимо уверенный, что это доктор пришел. Впрочем, таких еще можно лечить, но когда лишенные распознавания люди радуются пустым властолюбцам как соломинке и спасению, тогда трудно, ибо эту болезнь не видно.

Но я до этой стадии пока не дошла, и доктора нигде не видела. Зато упорно изучала скалу во время случайных просветов дождя, а также расположение всех бурунов и камней внизу, восстанавливая обрывки картин в сознании. Боец моего уровня мог сложить в сознании целую картину того, что происходит за его спиной, просто через искаженные отражения картины в бликах чужих доспехов во время боя. Видя абсолютно нормально, что происходит сзади его по сотням маленьких кусочков в тусклых отражениях доспехов. Ибо он был так тренирован, что по частям будто бы автоматически складывал всю картину сзади, будто это было цельное зеркало, а не разорванные искаженные отражения… Он так был тренирован, что он уже не комбинировал их, он просто "видел" в воображении в тысячах зеркал. Хотя для этого требовалась дьявольская тренировка…

А уж составить точную карту через разрывы облаков, было вообще раз плюнуть — это даже не замечали — просто видели сквозь туман и все. Все кусочки виделись такому человеку вместе, лишь накладываясь… Это было нужно любому бойцу, когда нужно было по ничтожным ухваченным взглядом частям мгновенно построить в уме всю карту захватываемого здания или портрет мельком виденного сквозь толпу преследуемого человека…

Изучала я долго и упорно, забыв все, где я и почему. Сработала привычка… только стоило начать, и сознание тут же втянулось в терпеливое привычное наблюдение… Это было сильней меня… За это время можно было обойти замок вдоль и поперек и так естественно убить полк солдат, что бы никто и не заподозрил, что их кто-то убил. А не только такую дурочку, как я.

Успокоилась я только тогда, когда вся скала со своими неровностями лежала передо мной в уме, как на ладони, словно она была часть меня, и я ее просто видела внутри всегда. И пока все буруны, рифы и рифики не стали знакомы мне как свои пять пальцев, что я б там и ночью не заблудилась.

Ну что ж, пора вернуться назад и попытаться проникнуть в замок, — подумала я. — Может что-то там удастся найти. Я уже хотела отпустить руки и дать ветру скатить себя в угол, как какое-то неясное тревожное чувство помешало мне это сделать. Я подчинилась ему так же привычно, как всегда. Только позже я сообразила это "как всегда". Это было уже что-то, показывающее, что у меня выработался инстинкт на опасность. Из этого можно было кое-что извлечь. Но сейчас я просто подчинилась ему, оставив анализы на потом.

Медленно-медленно я повернула голову и захолодела. Я встретилась почти в упор с пронзительными глазами младшей охранницы…

Глава 7

Видимо, она уже давно с интересом наблюдала за мной. Боже, какая я дура! Вот действительно сумасшедшая! А может, я сумасшедшей и осталась и всегда так себя веду, только забываю прошлое?

Более того, она сумела почти незаметно, несмотря на ураган подобраться почти впритык ко мне.

— Ну что, насмотрелась? — ласково спросила охранница. По-моему, ее звали Нира, как я поняла из разговоров. — Не долго тебе терпеть осталось!

Она хотела ухватиться за мою ногу. Не знаю, какой они там план придумали.

Может бороться со мной на краю пропасти, на глазах у всех удерживая меня от падения, чтоб я, несчастная и глупая, потом вырвалась из спасительных объятий и сама кинулась в пропасть…