Моя половинка - [9]

Тем не менее блудный сын процветал. Он женился на богатой вдове из Аргентины и с успехом посвятил свои таланты скотоводству. Брак не принес ему детей, но у супруги Филиппа был сын от первого мужа – Гил.

Дело выглядело так, будто Гил обрел вкус к рекламному бизнесу, который не был дан его отчиму. После окончания Гарвардского университета молодой человек основал в Нью-Йорке собственное рекламное агентство. Фирма быстро окрепла, в течение нескольких лет завоевала хорошую репутацию и вскоре стала одной из самых крупных и уважаемых на Мэдисон-авеню.

Поездка в Англию была предпринята Гилом в основном с деловыми целями, но он решил воспользоваться случаем, чтобы впервые встретиться с родственницами своего отчима – Вивьен и Оливией.

Их первая встреча!.. Воспоминания о ней так живы в ее памяти, что, кажется, пяти последних лет как не бывало и она вновь восемнадцатилетняя юная девица, вчерашняя школьница, еще не знающая, как себя вести со взрослыми и особенно с мужчинами!

– Оливия, познакомься с Гилбертом Россаро, – так представила его бабушка в первый же вечер после его приезда.

Оливия робко пожала руку Гила, почувствовав вдруг, как вспотела ее ладонь, когда она впервые заглянула ему в глаза.

Она ожидала встретить скучного воротилу-дельца, но оказалась вместо этого перед красивым интеллигентным мужчиной с атлетической фигурой, черными как смоль волосами и задумчивым томным взглядом – раньше она считала, что такие мужчины существуют только в любовных романах. Оливия совершенно не была подготовлена к тем эмоциям, которые мощной волной нахлынули и чуть не потопили ее. Во всяком случае она тут же решила, что никогда не видела более привлекательного мужчины.

Однако самое волнующее открытие она сделала за ужином. До этого ее контакты с противоположным полом сводились главным образом к знакомству с братьями школьных подруг. Гил, который был лет на десять старше Оливии, стал первым встретившимся ей зрелым мужчиной, в чьем образе интригующе сочетались городская утонченность и мужественная сила. Это сочетание обезоруживало, а сдержанный юмор и способности увлекательного рассказчика весь вечер держали ее в полном очаровании.

Слишком стеснительная, чтобы участвовать в застольной беседе с чем-то большим, нежели отдельные, невнятно высказанные замечания, Оливия совершенно растерялась, когда Вивьен предложила:

– А почему бы тебе не взять Гила да не проехаться с ним по лондонским достопримечательностям?

Оливия почувствовала, что покраснела до корней волос.

– Ему, возможно, это совсем не интересно, – возразила она, уверенная, что человек с таким тонким вкусом, как у Гила, вряд ли захочет бродить в толпе туристов по Трафальгарской площади и задирать голову на Колонну Нельсона.

– Кто это сказал? – слегка поддразнивая ее, спросил Гил. Он как будто ощущал ее растерянность и пытался успокоить. – Я только дожидался хорошего гида.

Оливия удивленно уставилась на него.

– Серьезно? Вы в самом деле хотели бы посмотреть Лондон? – воскликнула она, не зная радоваться или пугаться при мысли о целом дне, который ей предстоит провести в его обществе.

– Я действительно хотел бы, – заверил ее Гил с улыбкой.

– Ну что ж, прекрасно, – согласилась Оливия, улыбнувшись ему в ответ и пытаясь подавить сладкую истому, охватившую ее.

В назначенный день она поднялась задолго до шести часов, успев перемерить до завтрака с полдюжины нарядов. Половину своего гардероба она категорически отмела, не желая походить на школьницу, а вторая часть его казалась ей чересчур деловой. Ей хотелось выглядеть небрежно элегантной. В конце концов она остановилась на белых хлопчатобумажных брючках и изящной кофточке в бело-голубую полоску наподобие матросской форменки. Это было не совсем то, чего она хотела, но лучше ничего нельзя было придумать.

Завтрак показался ей пустой тратой времени. Она не могла проглотить ни кусочка. Внутри у нее всё сжалось, как во время экзамена, и она не могла дождаться, когда приедет Гил, чтобы отправиться на прогулку.

Оливия услышала, как он постучал в дверь, и ее сердце начало бухать, как барабан тамтам в африканских джунглях. Внезапно ее охватил панический ужас: о чем же с ним разговаривать, господи? А сердце подсказывало: это не имеет никакого значения. Даже если не будет произнесено ни единого слова, для нее будет просто счастьем находиться рядом с ним.

Впрочем, в данном случае Оливии не о чем было беспокоиться. Достаточно сказать, что Гил говорил, почти не переставая. Он постоянно заставлял ее смеяться, рассказывая забавные случаи из своей жизни. Но он умел и слушать, и вскоре Оливия почувствовала себя раскованно и поведала ему о вещах, которые не могла прежде обсуждать ни с кем другим: о трагической смерти своих родителей, озабоченности в связи с поступлением в колледж, размышлениях о карьере, надеждах и мечтах о будущем.

День, казалось, пролетал слишком быстро. Они побывали в Тауэре, у Букингемского дворца, в соборе Святого Павла и Вестминстерском аббатстве. К вечеру они добрались до Хэмптон-корта, где, хохоча, пытались выбраться из знаменитого зеленого лабиринта в дворцовом парке.