Моя половинка - [10]

– Ты ведь говорила, что уже была здесь и быстро нашла выход, – посмеивался Гил, когда они забрели в очередной тупик.

– Но я же не сказала, сколько у меня ушло на это времени, – хихикнула Оливия.

– Давай я попробую теперь, – предложил Гил, взяв ее за руку, чтобы в обратном направлении отправиться по тому самому пути, который они только что проделали.

Это был первый случай, когда между ними возник физический контакт. Стоило их рукам соединиться, как она почувствовала нечто подобное сильному удару тока. Будто молния насквозь пронзила ее тело и пригвоздила к земле. Оливия и не предполагала, что ее реакция может быть такой бурной и сильной.

Пережитый ею шок, видимо, дал о себе знать и Гилу, ибо он обернулся, прищурил свои черные глаза и внимательно посмотрел на нее.

– Что-нибудь не так?..

Нет, конечно, ни о каком вразумительном ответе не могло быть и речи. Никогда она не переживала такого прежде, никогда не знала, что возможно такое страстное желание чего-то, что она не могла даже назвать и, больше того, – не понимала. Однако Гил не должен этого знать, поэтому она попыталась улыбнуться.

– Я... я просто оступилась, – пробормотала она.

– Ты еще не устала?

– Нет, – покачала она головой. – Все нормально.

По какой-то причине Гил продолжал держать ее за руку и смотрел на нее странным взглядом.

– Сколько времени, ты говорила, потребовалось тебе в тот раз, чтобы выбраться отсюда? – мягко спросил Гил.

Оливия почувствовала, как у нее пересохло во рту и кровь прилила к голове. Она попробовала пошутить:

– Думаю, около недели.

Зрачки Гила внезапно совсем почернели – так ей показалось.

– Что ж, не самая заманчивая идея, на мой взгляд, проторчать здесь столько времени, – бросил он сухо. – Следуй за мной.

Он повернулся, неожиданно отпустив ее руку.

Оливия смотрела ему вслед. Она не могла найти объяснение тому, как это получилось, но в то самое мгновение она поняла, без всяких сомнений, что по уши влюбилась в Гила. Ее совсем не пугала перспектива навсегда остаться в лабиринте, как в ловушке. Лишь бы только Гилберт был рядом с ней и никогда, никогда не покидал ее.

Позднее, уже дома, она рассматривала себя в зеркале. Ее интересовало, почему она выглядит так же, как и прежде. Ее мироощущение настолько изменилось, что казалось невозможным, чтобы внешний вид остался без перемен. Школьница, какой она оставалась еще вчера, навсегда ушла в прошлое, и на ее месте появилась женщина – женщина, внезапно вкусившая терпкий и сладостный восторг первой влюбленности.

Последовавшие за этим несколько дней стали самыми прекрасными в жизни Оливии. Все ее мысли и чувства сосредоточились на визитах Гила, а он посещал их все чаще, так как выяснилось, что бабушка очень нуждалась в его советах относительно положения дел в рекламной сфере. Очевидно, она доверяла его мнению, и Оливия впервые поняла, как сильно нуждалась Вивьен, несмотря на ее независимый вид, в направляющей и поддерживающей руке сначала своего мужа, Уильяма Бофора, а потом старшего сына, отца Оливии.

– Мне будет недоставать Гила, когда он улетит назад в Нью-Йорк, – задумчиво сказала Вивьен как-то за завтраком.

Оливия пристально посмотрела на нее и спросила:

– Что ты сказала?

Вивьен сощурилась так, что глаза превратились в узкие щелочки, когда она услышала этот вопрос.

– Я сказала, что мне будет недоставать Гила.

– Я не знала, что он уже улетает.

– У него в Нью-Йорке собственное дело, Оливия, которое он должен вести. Он и так уже провел в Англии больше времени, чем предполагал.

Романтические фантазии Оливии мигом развеялись, и теперь она почувствовала, как проза жизни болезненно вторглась в ее мечты. Где-то в глубине сознания она предполагала, что Гилберт должен когда-то улететь в свой далекий Нью-Йорк, но отмахивалась от этого факта, сосредоточив все свои мысли на его ежедневных визитах и наслаждаясь каждой минутой общения с ним.

– Когда он улетает? – спросила Оливия деревянным голосом.

– Уже скоро. Я думаю, в воскресенье или понедельник, – ответила Вивьен, вставая из-за стола.

В сердце Оливии, казалось, вонзили и повернули нож. Она любила Гила и не могла смириться с мыслью о его возвращении в Америку, о том, что он покидает ее. Безусловно, думала она, если бы Гил знал, как она относится к нему, он предложил бы взять ее с собой. Она могла бы поступить в колледж в Америке... могла бы работать в агентстве «Россаро эдвертайзинг». Существуют ведь тысячи возможностей! Если бы только она нашла способ дать ему знать о своих чувствах...

Совершенно случайно Вивьен предоставила ей для этого прекрасный повод. Оливия была приглашена в конце недели на день рождения и уже решила, что не пойдет из-за того, что отъезд Гила так близок. Однако Вивьен предложила Оливии взять с собой Гила.

– Уверена, ему там понравится. Кроме того, меня не будет дома в субботу вечером, и у меня будет спокойно на душе от сознания, что тебя доставят домой в сохранности.

На всякий случай Оливия заранее спросила об этом Гила и, получив его согласие, едва сумела сдержать свою радость. Это была дарованная судьбой возможность, шанс показать Гилу, какой женщиной она могла бы быть для него. Женщиной, которая любит его и всей душой страстно желает, чтобы он в свою очередь – она едва осмеливалась вслух высказать свою надежду – так же любит ее. Наверное, стоит ему увидеть ее в более шикарном обрамлении, и он поймет, что она значит для него гораздо больше, чем просто крошка-кузина.