Моя плоть сладка - [144]

Я тоже стал смеяться. Единственная опасность заключалась в том, что Галан рискнет взяться за пистолет. Я схватил тяжелый стул. Галан неожиданно заговорил по-английски:

– Не бойся, Джина. Они через секунду будут здесь. Я нажал кнопку под столом.

Дверь распахнулась. Я застыл на месте. На пороге стояло несколько человек в белых масках.

– Все в порядке, ребята, – сказал им Галан. – Следите за ним. У него пистолет. Не шумите.

Он медленно повернулся ко мне. Его нос шевелился, как гусеница. Джина Прево продолжала смеяться. С тяжелым стулом в руках я отступил к окну.

Белые маски шагнули вперед.

– Он убьет тебя, Этьен! – крикнула Джина – Осторожнее! Он убьет…

– У него нет оружия. Взять его!

Я поднял стул и швырнул его в окно. Звон разбитого стекла… Я вскочил на подоконник. Ко мне тянулись руки с ножами и пистолетами. Не раздумывая я бросился вниз.

Холодный воздух освежил разгоряченное лицо. Лодыжки очень болели. Держась за стену, я встал на колени. Встать! Бежать! Быстрее! Но острая боль пронзила меня, ноги не держали.

Я попался. Они сейчас прибегут сюда, а я не могу идти. Рано или поздно белые маски зажмут меня в углу. Черт возьми! Пусть берут! Маленькая забава… С трудом я встал и пошел вдоль стены. Главный холл! Если я попаду туда и смешаюсь с гостями, меня не найдут. Быстрее! Где же дверь? Глаза что-то застилает. Наверное, кровь… Впереди мелькнула белая маска!

Он подкрался ко мне бесшумно. В руке блеснуло лезвие ножа. Я прижался к стене. Он близко, совсем рядом… Как я ненавидел всех этих апашей, их гнусность, ножи, манеры… Изо всей силы я ударил его в низ живота, он охнул и согнулся, не выпуская из рук ножа. Удар в челюсть справа заставил его грохнуться на землю. Я заковылял дальше, не оглядываясь и не успев отдышаться.

Дверь! Наверное, там тоже белая маска. В голове стоял какой-то звон. Абсурдная мысль пришла в голову: я буду выделяться среди членов клуба. Я рванул дверь на себя и тут же захлопнул за своей спиной.

Коридор. Откуда-то доносится музыка. Я в безопасности, если главный холл рядом. Сердце тяжело ворочалось в груди. Дальше идти я не мог, потому что ничего не видел. Я нащупал в кармане платок и протер глаза.

Боже! Никогда не думал, что в человеческом теле может быть столько крови! Кровь заливала всего меня. Держа платок у глаз, я свернул в коридор. Я сам шел в западню, там кабинет управляющего. Но делать нечего. Впереди блеснула полоска света. Дверь. Большая комната. Неясный свет. Цветов нет. Кто-то стоит с пистолетом в руках. Итак, я попался. Кто это? Видимо, партнер Галана. Я протер глаза и сделал шаг вперед. Это женщина.

– Не двигайтесь, – властно произнесла она.

Я узнал этот голос.

– Не думаю, – сказал я, – что вы что-нибудь сделаете со мной, мадемуазель Огюстен.

Глава 15 Наша сибаритствующая дама

Даже тогда я не смог скрыть своего удивления. На расстоянии я не узнал Мари Огюстен. В музее я видел девушку с пышными волосами, в строгом черном платье. А здесь стояла женщина. Да еще какая!

– Времени для споров нет! – резко заявил я. – С минуты на минуту они будут здесь. Вы должны спрятать меня. Я… я…

За моей спиной была стеклянная дверь, через которую я вошел сюда. Сквозь стекло я видел, как белые маски шныряли по коридору. К моему изумлению, Мари Огюстен быстро подошла к двери, заперла ее и задернула портьеры.

Она ничего не говорила. А я с облегчением, забормотал:

– У меня есть кое-какая информация… Я могу вам кое-что рассказать о Галане. Он собирается удрать и бросить клуб…

Только теперь я обнаружил на лбу порез. Мари стояла напротив меня и внимательно смотрела мне в лицо. Мне казалось невозможным заговорить с ней сейчас. В дверь резко постучали. Кто-то дергал ручку.

– Пошли, – сказала Мари Огюстен и взяла меня, за руку.

Когда я позже пытался восстановить в памяти происшедшее, я ничего не мог вспомнить, как будто был пьян. Какие-то комнаты, ковры, яркий свет. Потом где-то открылась дверь, и я очутился в темноте. Потом я упал на что-то мягкое.

Когда я в следующий раз открыл глаза, я подумал, что довольно долго находился без сознания. (Как потом выяснилось, прошло около десяти минут.) Я почувствовал на лице что-то холодное и мокрое. Я поднял руку и понял, что это повязка.

Я лежал в шезлонге. В нотах сидела Мари Огюстен и, держа в руках пистолет, смотрела на меня. Я лежал спокойно, стараясь разглядеть ее при ярком свете. То же самое удлиненное лицо, те же волосы и глаза. Я вспомнил, как видел ее в музее восковых фигур. Ее грациозную походку, зачесанные за уши волосы. А теперь у нее обнажены плечи. Великолепные плечи цвета слоновой кости… «Она очаровательна», – подумал я.

– Почему вы это сделали? – спросил я.

Она изумилась. Снова какое-то тайное чувство соединило нас. Она облизнула губы и ответила монотонным голосом:.

– Вам стало легче? Я использовала лейкопластырь и бинты.

– Почему вы это сделали?

Ее палец лежал на спусковом крючке.

– Я отблагодарила вас за один момент, – ответила она. – Им я сказала, что здесь вас нет! Это… это мой кабинет, и они мне поверили. Одно мое слово… Я уже говорила вам, что вы мне нравитесь. Но если я узнаю, что вы явились сюда с целью повредить клубу или попытаться… – Она помолчала. – Вот что, мсье. Если вы сможете объяснить ваше пребывание здесь каким-то убедительным образом, я буду рада поверить вам. Если нет, я нажму кнопку звонка.