Мoя нечестивая жизнь - [117]

Глава четвертая Займите свои места, леди и джентльмены

Утром в кабинет заглянула Грета. Я думать ни о чем не могла, кроме как о судьбе сестры. Грета постучала в дверь тихо-тихо, что было на нее совершенно не похоже, обычно она чуть ли не врывалась в кабинет.

С появлением Греты атмосфера словно сгустилась.

– Экси! – всхлипнула подруга.

– В чем дело? – Я с досадой посмотрела на нее. Лицо серое. Опустошенное.

Грета разрыдалась:

– Мой муж.

Вздрагивая всем телом, она упала на кушетку. Я подошла, обняла, пошептала что-то ласковое, выслушала ее историю, но мыслями была далеко.

– Мой супрук volltrunken, пьяниса и хам… и… унд я ненавишу его. Он разориль нас, пропиль все, что было дома. И он шестокий унд тяшелый характер, а прошлий ночь он побил меня, Экси. Мерсавец!

Она приподняла волосы и показала ссадину над ухом. Последовала жалкая история о том, как Шпрунт пропил и свое жалованье, и все немалые сбережения, что Грете удалось скопить за эти годы. Этот Шпрунт мне всегда не нравился, ничтожный тип, вечно пьяный, нос красный. А теперь еще выясняется, что он избивает Грету, мало того, угрожает разболтать все ее секреты.

– Он сказал, я толшна ему дат тысящу долларов, чтобы он смог оплатить долки. Сказал, если не получит тенег, он….

– Что он?

– Он… расскашет Вилли про мой прошлое.

– Ты все разболтала Шпрунту? Грета! Ты же собиралась молчать!

Она закрыла лицо руками и завыла:

– Он саставил меня. Он… силой фсял. Прошу, не будем об этом. Тепер он расскашет Вилли, что я была eine Hure и что отец Вилли не был моряком и не погибайл у Мыс Штраха, как я ему говорила. Каково будет Вилли, если он узнает, что он шын шлюхи? Мне нушно расдопыть теньги.

– Ты просишь у меня тысячу долларов?

Во мне все так и вскипело при мысли, что у гнусного тролля Шпрунта теперь есть инструмент для отъема у меня моего заработка.

– Экси, он сабрал все мой сберешений, – еще громче разрыдалась Грета. – Мое полошение ничут не лучше, чем в том году, когда мы с тобой повстречайся на улице.

Я сжала виски. Подступала мигрень. Будто к обнаженному нерву приложили лед.

– Пошли ты его к чертовой матери. Если он не будет платить за жилье и достойно заботиться о своей жене, ты переберешься к нам, вот и все.

– Он не будет платит. У него нет тенег.

Боль в голове уже пульсировала. Казалось, там что-то распухает, съеживается и снова распухает.

– Грета, по-моему, в дверь звонят.

– Экси, как же?

– Позже поговорим.

За беседу с человеком, который сейчас стоит за дверью, мне хотя бы заплатят.

Грета направилась открывать, вытирая слезы.

– Вы пошалеете, мадам Миледи, – пробормотала на ходу, но очень быстро вернулась. Произнесла отрывисто: – Дшентльмен шелает консультацию.

В кабинет ступил осанистый господин средних лет. Рыжеватые бакенбарды, подбородок чисто выбрит, черный сюртук помят, но белая рубашка туго накрахмалена. Черный галстук-бабочка придавал ему вид разорившегося денди.

– Мадам Де Босак? – нервно осведомился денди. Еще один бедняга с забеременевшей пассией.

Его маленькие глаза так и рыскали по комнате… Что-то он очень волнуется.

– Да, заходите, прошу вас, – пригласила я и улыбнулась, несмотря на мигрень. – Присаживайтесь. Чем могу помочь?

Он пощипал усы. Порылся в карманах. Посмотрел на потолок.

– Видите ли, мы и моя миссис в ужасном положении, мадам. Я инвалид войны, работать не могу. У нас трое детей, это больше, чем мы можем себе позволить. А здоровье у моей миссис уже не то, что прежде, не годится для… кхм… Может, вы как-нибудь… не могли бы вы… продать какое-нибудь средство, чтобы предотвратить… кхм… ну…

– Я вас понимаю.

– Еще один ребенок был бы… – Он вытащил из кармана носовой платок. – Так вы поможете мне?

Я смотрела на пятно от горчицы, расплывшееся на лацкане. Всякий его пожалел бы: инвалид войны, больная жена, нервный пот на лбу.

– Могу предложить вам кое-что, – сказала я. – Во Франции популярна одна вещица, называется baudruche. Знаете, что это?

Он вопросительно шевельнул бровями.

– Это для джентльмена…

Краска залила его мясистое лицо.

– Мне бы что-нибудь для леди.

Меня всегда злило, до чего мужчины, большинство во всяком случае, норовят свалить все на женщину. Только бы снять с себя ответственность.

– Для леди у меня есть превентивное лекарство. Инструкция внутри упаковки.

– Оно надежно?

– Его нельзя использовать… в определенные дни, так как это может иметь катастрофические последствия, если вы понимаете, о чем я.

– Значит, эти товары предохраняют от…

– …зачатия. Вы это имели в виду?

Он кивнул. И все-таки, казалось, мои слова принесли ему боль.

– Не будете следовать инструкции, толку от таблеток будет как от куска мела. Но при правильном применении в большинстве случаев помогает.

– А если не поможет?

– Если не поможет, тогда добро пожаловать ко мне для дальнейшего лечения.

– А стоимость какая?

– Таблетки – пять долларов. Порошки от задержки – десять. Спринцовки для приема лекарств – семь долларов. Процедура, да еще с госпитализацией, – значительно дороже.

– Могу ли я купить по штуке всего, что у вас есть?

– Разумеется. Одну минуту.

Я ушла в заднюю комнату и принесла две склянки: одну с порошком, одну с таблетками. И еще спринцовку.