Моя музыкальная тайна - [88]

— Извините, — сказала я, еле удержавшись на ногах. Если бы не руки этого мужчины, придерживающие меня, точно бы уже разбила эту статуэтку.

— Ничего страшного, — мне улыбнулись и рук не убрали. Внимательно поглощали меня взглядом, а потом добавили: — А мы с вами нигде не встречались?

Я определенно этого парня не знала, да и не очень хотелось. По нему видно, что он сынок какого-нибудь нью-йоркского миллионера.

— Не думаю.

— Просто у вас какое-то знакомое лицо.

Нет, ну не мог же он увидеть во мне Джей, только если у него зрение орлиное. Я сглотнула и вырвала руки из его хватки.

— Нет, вы меня с кем-то путаете.

Поскорее бы найти Бриану, пока я тут еще не примагнитила к себе подозрительных личностей. Отошла от этого человека на пару шагов, но он успел крикнуть мне вслед:

— Мы еще встретимся.

По телу прошлась дрожь. Я повернула голову, но там уже никого не было. Кажется, я схожу с ума.

— Куда уставилась?

Я подскочила на месте и чуть не врезала Бриане, которая уже что-то жевала.

— Совсем что ли? Зачем так подкрадываться?

— Серьезно? — ответила она. — Да я тебе через весь рынок кричала, а ты не ответила. Так, куда смотрела?

Я снова обернулась, но так ничего не увидела.

— Никуда. Пошли отсюда, я хочу пить, — подхватила Бри за локоть и поспешила покинуть это место.

Мы заняли столик в уличном кафе и объедались фруктовыми салатами и холодным чаем. Бриана не сводила глаз с улицы и пихала меня ногой, когда на горизонте появлялся симпатичный парень.

— Да хватит уже! У меня скоро синяк будет. Это же Нью-Йорк, расслабься, здесь каждый прохожий — модель.

— Знаю, просто я еще к такому не привыкла.

Мы еще немного погуляли по городу, фотографируясь на каждом шаге. Даже на светофоре останавливались и делали снимки проезжающих машин. Кто-то нам посигналил. В гостиницу мы вернулись все вместе, хвастаясь пакетами. Лорель же переплюнула всех, показав блестящую гитару.

— Руками не трогать! Заляпаешь, — крикнула она Баду.

В номер нас завели наспех вместе с наемными стилистами и визажистами. Пока я пыталась одеваться, мне делали прическу и макияж одновременно. Менять костюм времени не было, поэтому наши тряпки просто отглаживали и зашивали максимально ровно, но Ларри уже сказал, что точно сменит нам имидж.

Я даже перед зеркалом покрасоваться не успела, а меня уже вытолкнули из номера и утрамбовали в лифте, а оттуда за обе руки посадили в машину. Все делалось быстро, чтобы никто из постояльцев не успел разглядеть во мне новую восходящую звезду. Проверив карманы, я поняла, что телефон так и остался лежать в номере выключенным. Мама, наверное, сходит с ума вместе с Кевином. Она точно опросила уже пол города, а скоро за мной придет наряд омоновцев.

Выступали мы не в каком-то ночном клубе, а в настоящем концертном зале. Здесь обычно проводят закрытые вечеринки без камер, но сегодня пускали всех репортеров, что заплатили достаточное количество средств.

У входа в темное застекленное здание уже столпилось достаточное количество народа. Все прекрасно знали, что сегодня мы выступаем здесь, поэтому и пришли с камерами. Но меня тронуло то, что и в Нью-Йорке о нас слышали и даже нарисовали плакаты с нашими именами. Мой автомобиль возглавлял весь наш парад, поэтому выйти на красную дорожку первой тоже пришлось мне.

Я улыбалась достаточно искренне и как-то неестественно махала рукой. Ко мне тянули руки и просили автограф. Задержаться не получилось, охранники тут же подталкивали нас в спину ко входу, нельзя расстраивать публику внутри, а те, кто находится снаружи, могут и еще подождать.

Ларри был очень рад нас видеть, но ничего не сказал. Лишь дал указания своим подопечным, и нас тут же повели какими-то темными коридорами прямо за кулисы.

На все здание прогремел звонкий голос, вызывающий нас на сцену. Крики фанатов были слышны даже за плотными стенами, а наш провожающий ускорился на бег, так как мы не укладывались во времени.

Сцена тоже была темная, так что мы были яркими пятнами в этой палитре. Выступление ничем не отличалось от наших прошлых. Веселое и заводное. Ребята снова делали невероятные трюки, а я пела. Что богатая публика, что обычные прохожие — все они люди, которые одинаково нам хлопают. Никакого разнообразия.

По окончанию песни, на сцену полетели букеты цветов, а кому-то даже разрешили пройти через охрану и вручить их лично. Лорель сразу подошла к краю сцены и забирала все букеты, а я приняла подарок от парня в первом ряду и даже подмигнула ему.

Пожелав всем спокойной ночи, мы удалились со сцены и нам тут же вручили новую бумажку под подпись. Я черканула по ней, даже не посмотрев, что подписываю.

— А что это? — спросил Бад.

— Это бумага, предупреждающая, что вам нельзя выпивать ни при каких обстоятельствах, — ответили ему.

Мелкими шрифтом значилось, что мы еще несовершеннолетние и конфузов на нашем первом выступлении быть не должно. Долго в этом месте мы все равно не пробудем, Ларри в двенадцать часов уже отправлял нас в гостиницу, а там мы могли делать, что пожелаем. Главное вдали от камер.

Ребятам было грустно без алкоголя, пришлось тупо гулять и принимать комплименты от всех подряд. Менеджеры Ларри знакомили нас с влиятельными личностями, продвигая нашу карьеру.