Моя любимая пиявка - [7]

Несколько примеров из практики:

Больная Н. М. — 45 лет. Диагноз: варикозное расширение вен с нарушением трофики области голени, гипертоническая болезнь, АД 130/110, головная боль, анемия — гемоглобин 92 г/л., высокое содержание сахара в крови. Уже после первого сеанса трудотерапии исчезла головная боль, прекратились гипертонические кризы, уменьшились боли и снизились утомляемость ног. После пяти сеансов нормализовались цифры гемоглобина и сахара в крови.

Больной Н. Н. — 56 лет. Диагноз: простатит, постоянные боли в промежности, АД 145/ 80, импотенция. После трех курсов трудотерапии улучшилось настроение и трудоспособность, прекратились боли, появилась утренняя эрекция.

Больная Т. О. — 45 лет. Жалобы на быструю утомляемость, сонливость, слабость, приступы раздражения. После курса лечения в течение пяти недель улучшилось общее самочувствие, снизились утомляемость, улучшился сон, исчезла раздражительность. Больной Л. — 9 лет. Отсутствие контакта со сверстниками, головная боль, беспокойный сон, ночные страхи. По окончанию курса гирудотерапии уменьшилась головная боль, ночные страхи, стал спокойным сон.

Больной Андрюша — 4 года. Диагноз: ДЦП, нижний спастический парапарез. Ребенок не встает на ноги, не ходит. После проведения первого курса гирудотерапии снизилось напряжение мышц в ногах, ребенок стал опираться на ноги, ходит с поддержкой.

По данным литературы пиявки обладают мощным антиспастическим действием, нервная клетка под действием секрета пиявки дает мощный рост, что противоречит данным о невозможности регенерации нервной клетки. Поэтому органические поражения центральной нервной системы возможно лечить! И не только ДЦП но и такие страшные недуги, как паркинсонизм, рассеянный склероз, милопатия и другие заболевания. Многие заболевания, безуспешно леченные аллопатической медициной, поддаются терапии при совместном использовании гирудотерапии и других методов коррекции здоровья.

Медицинская пиявка уникальна. Ее целительные действия на организм в целом переоценить трудно. Как сама медицинская пиявка при ее традиционном применении, так и биологически активные соединения, которые она продуцирует, обладают способностью корректировать биоэнергетический потенциал человека, т. е. нормализовать нарушения в результате какого–либо патологического воздействия на биоструктуру организма.

Пиявка для человека — это дар божий…

(Информация о лечении ДЦП впервые опубликована в материалах III Международного Конгресса по иммунореабилитации в Израиле в 1987 г. Авторы: А. И.КРАШЕНЮК, С. В.КРАШЕНЮК.)

Адрес: Индекс 620000 г. Екатеринбург

Улица Онежская дом4/5

Телефон [phone]

E-Mail: [email protected]

HIRUDO MEDICINALIS — как она есть. Два интервью

Подробности деятельности фирм, о которых материал этой главы, вы найдете в приложении.

1

Чтобы заслужить ее благосклонность, человеку надо пройти испытание на совместимость. Никакой психолог не требуется. Просто должно быть то, что должно быть. А именно — ровный характер. Людей с выраженными эмоциями пиявка не терпит.

В Центре медицинской пиявки на меня обиделись, когда я назвал пиявку кровососущим паразитом. Биолог Елена Титова, до того увлеченный рассказчик, затихла. «Не говорите, пожалуйста, так, — промолвила она, — это гематофаг». «Да, да», — сконфузился я, и, переживая свою некорректность, поспешно озирал цех — стеллажи с рядами широкогорлых высоких банок, в которых плавали, качались, резвились или дремали пиявки самого разного калибра. Ко мне вернулась находчивость. «И хорошо организованная охотница», — проникновенно вырвалось у меня. Я был удостоен благосклонного кивка. «Или охотник», — назидательно, но коварно усмехаясь, сказала моя ознакомительница. «Понимаю, — ответил я, — двуполая». (Все–таки подготовился).

Знала бы она, как давно я знаком с этим червем. Как мальчишечкой нетерпеливо ждал, когда же большую банку с пиявками принесут из аптеки. Как подолгу простаивал возле деда, бритый череп которого за ушами увешивался черными лаковыми подвесками. Я наклонялся, вглядывался. Каждая подвеска редко пульсировала. Вблизи они уже не казались черными, отливали зеленовато–карим. Я различал черные полоски на спинке, оранжево–желтые вкрапления. Когда отпавшая пиявка переворачивалась, то показывала светлое брюшко. Текли плоские, извилистые в морщинах дедовой шеи, ручейки крови, исчезая в ватной колбаске, подложенной фельдшерицей. Пиявки спасают дедушку, говорила она. Ощущения у меня были равные заглядыванию глубоко вниз с высокой крыши. Пиявки завораживали, особенно когда, приникнув к трехлитровой банке, я следил за их гибкими тельцами. Они неправдоподобно растягивались, становясь длинными, тонкими, чтобы потом резко собраться в мускулистый комок. Билось детское сердечко. Хотелось нестерпимо, в конце концов, взять их в руку, приставить к себе, чтобы понять, что испытывает дед. Была жуть, но страха не было. Я просил, чтобы отпавших, толстых, отдавали мне. Но их уносили в уборную и спускали в унитаз, к моему горю.

Я входил в цеха биофабрики в Удельной, волнуясь немного, все–таки давно не виделись. Все–таки какие–то чувства были. И остались.