Моя история - [19]

А потом, возможно, по совпадению, мы стали играть лучше. Вскоре предстояло родиться спортивной сенсации года. Наше место в первом дивизионе было теперь вне опасности. Оставался еще Кубок Франции, о котором мечтает каждый. В мае и июне я играл с новым воодушевлением и был счастлив оттого, что вновь обрел свою лучшую форму.

Когда 15 мая 1990 года мы играли с «Сент-Этьенном», трудно было сказать, то ли горячий пот струился по лицу сидевшего на трибуне Луи Николлена, то ли капли дождя, промочившего до нитки всех зрителей.

В Сент-Этьенне я был на высоте. Полуфинал Кубка Франции. Играть с командой, увидевшей свет после долгого пребывания в подземелье, очень нелегко. Мы слишком жаждали победы, чтобы проиграть «Сент-Этьенну». И когда мяч попал ко мне после точно выверенного паса Кадера Ферауи слева, я ударил с лета — 1:0.

«Монпелье» — в финале Кубка Франции. Мы с Жан-Клодом Лему обнялись на поле. Вечером мы встретимся в одном из винных погребков Нима.

Через два дня в другом полуфинале «Марсель» на «Beлодроме» проиграл «Матре» — 0:1. Теперь, чтобы попасть в Европу, нам надо было выигрывать на «Парк де Пренс».

8 июня 1990 года «Монпелье», по-прежнему набиравший обороты, выиграл Кубок Франции на глазах 45000 зрителей. Это, конечно, был не самый красивый финал, но матч выдался очень напряженным. Драма, которая заставляет вас забыть обо всем.

Нам потребовалось дополнительное время, чтобы добиться победы — 2:1.

Кубок наш. «Монпелье» может пить шампанское на Елисейских Полях в честь победы. А мы с Жан-Клодом Лему поднимем бокалы друг за друга. Этот успех наш: он принадлежит игрокам и тренеру Мишелю Мези, сумевшему найти нужные слова, чтобы воодушевить упавшую духом команду.

На следующий день, когда мы вернулись в Монпелье, тысячи болельщиков ждали нас на площади Комеди, желая отпраздновать с нами эту выдающуюся победу и посмотреть на заветный трофей. Это радостное сборище заставило меня окончательно забыть обо всех проблемах, возникших в начале сезона.

«Тот, кто не знает, — дурак. Но тот, кто знает и ничего не говорит — преступник».

Бертольд Брехт

Моя книга не будет обвинительной речью против Бернара Тапи. Я уже признал, что как человек он мне не нравится. Но я хочу уничтожить систему, созданную такими людьми, как он, ибо, честно говоря, такую же систему используют и президенты других клубов. Я предоставляю другим право помогать следственным органам, которым наверняка потребуется больше свидетелей, чтобы добиться прогресса в своих расследованиях. Но, с другой стороны, никто не вправе заставить человека молчать.

Мне было шесть лет. Каждое утро, просыпаясь в своей комнате, где мы спали вместе с братом Жоэлем, я вскакивал, чтобы убедиться, что моя спортивная сумка не пропала, а бутсы начищены до блеска. С четырех лет я, охваченный страстью к футболу, играл каждый день. На залитых солнцем улицах, на клубном поле «Кайоля», на пустырях, на берегу, в саду дома моих прародителей. Где бы я ни был, без мяча я обойтись не мог.

Никто никогда не заставлял нас играть в футбол и не следил за тем, как мы это делали. И сегодня эта игра должна принадлежать нам — тем, кто ее любит. Футбол — достояние тех, кто влюблен в него настолько, что хочет сделать в нем карьеру. Мы жили в райском саду. Деньги и обман растоптали его и топчут до сих пор.

Моя мечта была разбита. Я расстроился, поняв, что мы, игроки, являемся лишь товаром, переходящим из клуба в клуб. Я был свидетелем обмана в работе и видел, таблетки, которые нам советовали принимать в раздевалках, чтобы лучше играть.

Да, мы всего лишь дорогой товар. Сознание этого поможет вам успешнее проводить переговоры с работодателем, потому что вы будете понимать, как вас видят другие.

Не секрет, что рынок товаров и рынок людей не приносит нам добра, и теперь европейский футбол включился в эту торговлю. На большой шахматной доске футболисты — это пешки, приносящие деньги и славу.

Сегодня президенту или председателю правления клуба приходится думать не только о том, как создать гармоничную и эффективно действующую команду. Он должен победить любой ценой, потому что победа приносит деньги, которые, в свою очередь, приносят власть. Не колеблясь, угрожай, изменяй правила, подчиняй себе игру, чтобы укрепить свою власть. Во имя этой цели нас, спортсменов, используют, как используют и судей, и зрителей.

Футбольный «бизнес» зародился не во Франции. Здесь мы лишь раболепно копируем методы и приемы, используемые повсеместно, копируем, доводя порой до абсурда.

Я никогда не привыкну к тем спектаклям, которые разыгрывают президенты французских клубов, делающие вид, что разбираются в игре, лучше нас, актеров. Они беспокоятся за свои деньги, за своих спонсоров, за свой имидж. Но они будут удивлены, узнав, что в Англии, например, президент клуба редко отважится выпячить себя. Публика зачастую даже не знает имен президентов клубов — она знает лишь тренеров и игроков. В

Англии, в «Лидсе», в «Манчестере» и других клубах, звездами являются игроки. Это они выигрывают и проигрывают матчи. Они заставляют трепетать трибуны «Элланд Роуд», «Анфилда» и «Олд Траффорда». Очень редко президенты попадают на страницы газет, хотя вкладывают в свои клубы ничуть не меньше денег, чем их французские коллеги. Посетив музей такого клуба, как «Манчестер Юнайтед» или «Ливерпуль», вы поймете, какое значение имеет история спорта в Великобритании, и какое уважение испытывают все к этике игры. В Англии клуб всегда остается верен духу спорта.