Моя Европа - [3]
Русская изТория повторилсь в 1991 году в виде фарса - еврейские реэмигранты, который в 1970-х годах выехали на ПМЖ в США, вернулись в 1991 году с большими "бабками", и приватизировали весь СССР, устроив "рашененам" римейк 1917 года и НЭПа.
Проф. Столешников А.П.
Глава 1.
Предвоенная Москва.
Россия оказала большое влияние на мою жизнь. Как бы я не старался, этого было не избежать. Мне было всего лишь двадцать четыре года, когда меня назначили Вице-консулом, и я впервые приехал в Москву в конце 1911 года. В октябре 1918 года захватившие власть большевики под конвоем выслали меня из страны, а позднее, уже в моё отсутствие, мне был вынесен смертный приговор. С тех пор я в России не был. Сейчас мне часто приходится выступать с лекциями и воспоминаниями. За редким исключением меня представляют с упоминанием того факта, что в сентябре 1918 года я был арестован и содержался в Кремле, и что, когда моя жизнь находилась в опасности, Британское правительство арестовало Максима Литвинова
С Россией связана моя молодость, и я всегда буду хранить в своём сердце воспоминания об этом счастливом времени и об этой удивительной стране. Годы, проведённые в России, оказали влияние на мою последующую карьеру, закалили характер и помогли сформировать жизненные принципы. Я познал чувства удовлетворённости и страха, мне пришлось пройти через унижения и равнодушие, хотелось забыть пережитое, но в то же время меня не покидало желание вернуться назад. Даже сегодня я всё ещё нахожусь под впечатлением этой страны, с её необъятными просторами и бескрайними золотыми нивами; с её необыкновенными людьми, добрыми и отзывчивыми, непонятыми Западной цивилизацией. Воспоминание о благородстве российской политики я пронесу через всю свою жизнь.
В то время я много читал, собрал хорошую библиотеку русских поэтов и писателей, и до сих пор помню большое количество прекрасных стихов. Спустя тридцать три года, у меня перед глазами отчётливо стоят картины той, далёкой Москвы. Я, шотландец, сильно привязался к России.
Размах русской души широк: от необычайной работоспособности до безобразной лени, от буйства до покорности, от искреннего стремления отдать себя всего на служение людям до полного самообожания и эгоизма. В некоторой степени эти черты обусловлены влиянием климата. Великий знаток русской истории Ключевский писал: «В Европе никто не сделал такой рывок как великороссы, но в то же время никто, кроме великороссов, не способен к постоянному и тяжёлому труду».
Несмотря на многие потрясения, выпавшие на долю этой страны, черты русских людей не претерпели значительных изменений. Этим можно объяснить тот факт, что на протяжении своей длительной истории русский народ так часто попадал под власть чужеродных правителей. И, тем не менее, своей готовностью пожертвовать всем ради одной идеи, пусть это будет даже прихоть, русские вызывают восхищение.
Мою жизнь в России можно условно разделить на три периода: два с половиной года до Первой Мировой войны, война и первая революция, и затем 1918 год, когда я возглавил Британское Представительство в большевистской России. Приехав в Москву в январе 1912 года, я имел самые смутные представления об этой стране. Помню, в детстве мой отец рассказал страшную историю о русском помещике, за повозкой которого гналась стая волков. Он решил пожертвовать собой, вывалился из саней, и ценой своей жизни дал возможность спастись дочери. В школьные годы мне довелось прочитать романы Wishaw и Мерримана (Merriman), а позже на меня навёл ужас Гарри де Виндт (Harry de Windt) своей работой «Сквозь дикую Европу» "Through Savage Europe". Все три писателя изображали Россию как землю таинственную и загадочную, кишащую секретными агентами, красавицами-шпионками и свирепыми бородатыми казаками с нагайками. Мне казалось, что меня, чужестранца, может ожидать все, что угодно: от любовного приключения с очаровательной блондинкой до потери паспорта и ссылки в Сибирь. Вскоре после моего прибытия один из сотрудников британского посольства, выходец из Ланкастера, много лет проживший в Москве, мне растолковал, что мои представления не имеют ничего общего в реальностью. Удивлённый, я всё же решил наблюдать и составить собственное мнение.
Оглядываясь назад, я теперь понимаю, как мы ошибались, видя в романе Генри Сетона Мерримана лишь лихо закрученную фантастику. Редкий автор был способен предвидеть будущее России, как сделал этот дотошный шотландец. Он изменил свою фамилию на Мерримана, и его строгий отец не узнал, что сын посвятил себя написанию романов вместо карьеры торгового судовладельца. (шотландский крпт: http://en.wikipedia.org/wiki/Hugh_Stowell_Scott на самом деле Hugh Stowell Scott - Хью Шотландский - типичная криптофамилия по месту жительства) Ещё в девяностых годах XIX века Мерриман предвидел революцию и предсказал террор
