Моя еврейская бабушка - [16]

Санкт-Петербург, Россия, июль 2009 года

Новогод

Перед Новогодьем всегда бывает немного грустно. Еще один год миновал, а каким будет следующий – неизвестно. В разгар разыгравшейся печали позвонила подруга:

– Слушай, мне надоело, что ты живешь одна!

Вот это заявление! Ей-то какое дело до моего одиночества? Но ссориться с подругой себе дороже. У женщин обиды растягиваются на годы, нечто что-то вроде войны Алой и Белой Роз.

– А что ты предлагаешь? – спросила я вполне индифферентным тоном.

– Предлагаю вот что: в Новый год я возьму у мужа машину, он все равно уснет в половине первого ночи, и мы поедем ловить тебе жениха.

– Зачем его ловить, он, что, бабочка? Я имею в виду жениха, – уточнила я после затянувшейся паузы.

– Нет, конечно, зачем тебе жених-бабочка, просто я прикинула, что в новогоднюю ночь на улицах не будет такси. Кто-нибудь выйдет из дома, чтобы поехать куда-нибудь в компанию, и тут-то мы его и подловим.

Телефонная трубка растекалась красноречием наподобие медовой лужицы. Подруга у меня классная. У меня, вообще, все классное – жизнь, работа, карьера, одежда, квартира. И подруга в том числе. Только с женихами закавыка получается.

– Он что, дурак что ли, ехать с нами? Он же собирался куда-нибудь в компанию.

Надежда, что мы избежим ссоры, пока еще не покинула меня.

– Так мы же его подвезем, а по дороге соблазнять будем, улыбаться, хохотать… – не унималась подруга.

Кажется, она завелась, как двигатель в «Запоре», а слово «хохотать» произнесла сардоническим тоном, в эту минуту она походила на Раневскую ранней молодости.

– Лично я хохотать отказываюсь.

Ага. Нашла дуру. Пусть сама хохочет по ночам.

– Я уже с мужем договорилась, он мне машину доверил, а она для него дороже всего. Никому ее не доверяет. Так что, поздно пить боржоми. Мы едем!

Трубка смачно чвакнула и заткнулась. Господи, за что мне такое наказание?

Но впереди мне светила горькая одинокая новогодняя ночь: я за столом и президент в телевизоре. Тоска смертная. Пришлось выбираться из дома 31 декабря.

Подруга задорно улыбалась. Ей мерещились женихи в пиджаках от Кардена, вылетающие из теплых квартир на мороз в новогоднюю ночь.

Мы сели в машину и стали ждать. Где-то оглушительно взрывались петарды, на разные лады звучала музыка, вразнобой слышался хор дурных женских голосов.

– Поедем домой, а? – жалобно заныла я. – Мне надоело ловить женихов. Не хочу. Мне нравится жить одной.

Подруга была неумолима. Она была настроена больше чем решительно.

– Какая ты капризная! жить одной – это неприлично. Успешная женщина вроде тебя должна быть замужем. Любой мужчина будет счастлив рядом с тобой.

Все это проговаривалось безапелляционным тоном, не терпящим возражений. Я не возражала. Хотя были некоторые сомнения по поводу совместного счастья.

Вдруг подруга истошно закричала:

– Вот он, вот он, вот он!

– Кто он? Черт, что ли? – испугалась я. – Не кричи ты так, у меня уши заложило. Не забывай, что я одинокая, привыкла к тишине.

– Да не черт, а ладан, вон сидит твой жених и смотрит на нас, хорошенький, тепленький…

Подруга даже взвизгнула от удовольствия, словно это она замуж собиралась при живом муже.

– Хочешь сказать – чуть тепленький? – Я внимательно вглядывалась в темноту.

На заснеженной скамейке и впрямь сидел объект пристального наблюдения. Ничего себе мужичок, такой ладненький, симпатичный, но это сквозь затуманенное окно, вблизи, наверное, ничего хорошего – пьянь среднего пошиба.

– Какая разница, он давно сидит, скоро протрезвеет, – рассердилась подруга и скомандовала: – Подкрась губы, а то у тебя весь макияж смазался.

– Это на нервной почве, – кивнула я, доставая пудреницу и помаду.

Но накрашенные губы еще долго оставались невостребованными. Мужичок пялился на нас, но оставался без движения.

– Может, он окочурился на морозе? – наконец прервала я томительное молчание.

– Ничего не окочурился, смотри, он закурил! – Подруга разглядела в темноте тлеющую звездочку сигареты.

– Поехали к тебе, – предложила я, – посидим, прекрасно проведем время.

– Поздно! – Подруга посмотрела на часы. – Муж спит уже семь с половиной минут. Будить бесполезно. До пяти утра не проснется. У него режим. Смотри, он к нам идет!

Меня затормошили, тыча кулачком в окно. И впрямь к машине направлялся субъект со скамейки. Подруга принялась открывать окно, но что-то там заклинило, и мужичок приложил физиономию к стеклу. Мне стало дурно. Так дурно, что я возненавидела все новогодние праздники, как прошлые, так и будущие. В мужичке я опознала своего коллегу по работе.

Окно, наконец, открылось.

– Галь, привет!

Мужичок сунулся в окно и, минуя подругу, протянул мне руку. Я сердито отвернулась.

– А вы что, знакомы? – спросила подруга, делая круглые глаза. При этом она не поленилась слегка скосить их в сторону, что означало демонстрацию процесса кокетства.

– Да уж… – вздохнула я.

– Галь, ты что, не рада? – изумился мужичок. – А я давно наблюдаю за вами, думаю, куда это вы собрались. Девчонки, все равно без дела сидите, пошли ко мне, от меня жена сбежала.

Я отрицательно замотала головой. Никуда не пойду. Ни за что! В коллективе коллега прославился тем, что всю жизнь занимается поисками жены. Она от него постоянно убегает, а он ее ловит.