Моя еврейская бабушка - [14]

Когда рабочий день закончился, полицейские в довольно вежливой форме предложили мне развлечься. Я всегда страдала богатым воображением. И оно срочно нарисовало мне жуткую картинку. Полицейские Лас-Вегаса ведут меня в притон, заставляют изобразить стриптиз, а я не умею. Позор! Но американцы лишь предложили мне поиграть в рулетку.

Я перепугалась до смерти. Сначала побледнела, затем покраснела, чуть позже покрылась испариной. Да как это можно предлагать мне западные пороки? На десерт, что ли? Ведь я – российский офицер, хотя и в юбке. Точнее, в шортах. Желтого цвета. Да и денег у меня с собой не было. В тот период российские милиционеры получали – если в долларах – семьдесят пять в месяц. А взяток мне почему-то не давали. За годы службы даже ни разу не предложили. Видимо, физиономией не вышла.

Стою я под палящим вечерним зноем и леденею от ужаса. В Лас-Вегасе знойно до глубокой ночи. А сама готова в обморок упасть, ну, как я скажу американским коллегам, что у меня нет денег на игру в рулетку. Никак до апокалипсиса не добраться. Не с чем потому что… Но полисмены похихикали, сбросились прямо при мне и собрали целых сто долларов. Мне за эти деньги на родине полтора месяца нужно было работать.

Отвезли меня в отель, снарядили мне охрану из двух бойцов на всякий случай, как бы чего не случилось, и я засела за игру. Вокруг декольтированные дамы, галантные джентльмены, смокинги, бабочки, варьете, бокалы с шампанским. А я в шортах, несчастная, в потном кулаке зажата коллективная стодолларовая купюра. Для начала разменяла десять долларов. Рулетка со свистом проехалась мимо моего гнезда. Число оказалось несчастливым. И тогда я выбрала себе однорукого бандита и присела на высокий стул. Охрана стояла неподалеку. Начальник полицейского участка строго-настрого приказала не спускать с меня глаз, видимо, боялся международного скандала.

Жетоны с грохотом скатывались на дно металлического ящика, оглушающе звенели, но все они сыпались мимо моего кармана. Пришлось разменять еще десятку. Дрожащей рукой я сжала плотно упакованные тюбики с жетонами и вновь попыталась поймать удачу за хвост. Мне принесли шампанского – видимо, за счет заведения. Хозяин казино уже знал, что у него в гостях русская полицейская. Но и шампанское мне не помогло. Я спустила в дьявольскую бездну еще один американский червонец.

И в этот момент меня настигло мое пролетарское прошлое. Накрыло с головой. Не апокалипсис, вовсе нет, именно рабоче-крестьянское происхождение меня доконало. Мне вдруг стало стыдно. Моя чистая душа бурно запротестовала. Всю жизнь меня воспитывали в строгих канонах: дескать, сгнивший дотла Запад любит заманивать в свои сети неокрепшие души. Я чуть не свалилась со стула, как в пропасть, но удержалась, подошла к западным коллегам и на ломаном английском попросила проводить меня в номер. Что они благополучно и с удовольствие исполнили, ведь срок дежурства давно истек.

С тех пор я не пытаю удачу за игорным столом. И меня не пробирает до костей карточный азарт. Мне наплевать на апокалипсис. Наверное, в самый ответственный момент перед выигрышем меня всегда будет обуревать стыдливое чувство забытого советского прошлого. Именно поэтому я никогда не играю в рулетку. И не тянет. Зачем тратить деньги попусту?

Санкт-Петербург, Россия, 22 июня 2007 года

Выхода нет

Пегая старушка, высохшая за долгую жизнь до состояния сморщенного яблока, воровато озираясь, вышла из ветхого домика и быстро-быстро засеменила по заросшей тропинке, держа в руках грязный клеенчатый пакет. Ноша явно была не по силам ей, пакет вырывался из слабых рук, бился по ногам, болтался в разные стороны и тянул старушку к земле. С трудом переведя дыхание, она остановилась, закрыла за собой калитку и замерла, словно раздумывая, куда бы повернуть свои стопы.

На дороге никого не было, лишь неопрятная собака явно «дворянского» происхождения, валявшаяся в канаве неподалеку, брезгливо потянула мокрым носом, принюхиваясь к дурному запаху, доносившемуся из пакета, но не вынесла, тоскливо заскулила и, вскочив, резво затрусила вдоль дороги. Старушка презрительно сплюнула ей вслед и злобно прошипела что-то неразборчивое из серии «раньше у нас был порядок, а теперь что?». Вопрос вопросов застыл в воздухе. И не было на него никакого ответа. Последний свидетель исчез.

Когда собачий силуэт растаял в боковой улочке, старуха высоко подпрыгнула, по-бойцовски взмахнула рукой и забросила пакет с мусором на соседний садовый участок. В этот миг она казалась со стороны и самой себе юной и бесстрашной разведчицей, швыряющей гранату в железнодорожный состав, битком набитый вражеским элементом.

Старушке не давал покоя ухоженный сад с юными и тонкими яблоньками, появившийся по соседству совсем недавно. Новый, только что отстроенный дом был надежно укрыт от посторонних взглядов крепким забором с узкими просветами. Сквозь них можно было разглядеть много любопытного: ровно подстриженный газон сиял изумрудной зеленью, повсюду цвели цветы, лениво и важно вздувался гамак, словно бы приглашая прилечь на него любого желающего. За забором пышным цветом расцветала другая жизнь. И не то чтобы бабку снедала зависть… Нет, она не завидовала, ей было хорошо в своем ветхом домике, но с недавних пор местная администрация обязала всех жителей поселка платить за вывоз мусора. А где денег на все набраться? Тут на жизнь не хватает, а им еще за мусор плати! Хорошо, сосед богатый завелся, у него денег много, вон каким забором укрылся от народа.