«Моя единственная любовь». Главная тайна великой актрисы - [42]
– Фанни, это самое умное, что ты могла сделать. Я постараюсь, чтобы он уехал. Фанни, я отправлю свой новый адрес на свой здешний, напиши мне. И забери из дома все, что захочешь. Или переходите жить туда, там удобно…
Последнее она уже кричала мне с подножки вагона.
Глядя ей вслед, я думала о том, что она не напишет. А когда мимо проплыл, набирая скорость, последний вагон, вдруг осознала, что мои новые документы и кое-какие вещи у Маши, то есть уехали. Стало страшно, теперь я просто не смогу попасть в Севастополь, даже если прицеплюсь к последнему вагону следующего военного поезда.
Сколько так стояла – не знаю, подошел служащий, попросил уйти, если я уже проводила отъезжающих, мол, здесь нельзя стоять.
Я зачем-то поинтересовалась, когда следующий поезд на Севастополь. Он только пожал плечами:
– Завтра в это же время.
Это почему-то успокоило. Если завтра снова будет поезд, значит, все не так плохо. Когда плохо, поезда по расписанию не ходят.
Шла по Екатерининской и пыталась понять, правильно ли поступила. Сердце ныло от тоски по Андрею, от желания увидеть его, снова почувствовать на своих плечах его руки, на губах губы. Вдохнуть запах его волос, заглянуть в глаза. Боже мой, что я наделала?! Как я могла вот так запросто отказаться от Андрея?! Если для него опасно оставаться здесь, нужно было плыть с ним, ведь всегда можно вернуться. Сколько раз я бывала за границей и сколько раз возвращалась?
Я даже застонала от отчаянья.
Встречная женщина заглянула в лицо:
– Вам плохо? Помочь?
Я только помотала головой, мне никто не мог теперь помочь.
И вдруг вспомнила о телеграфе! Можно же отправить Андрею телеграмму, сообщив, что приеду завтра. Адрес я помнила.
Но мои деньги уехали вместе с Машей. Решив взять немного из тех, что оставила Павле Леонтьевне, пошла домой.
Не представляя, сколько стоит отправить телеграмму по новой цене, отсчитала половину. Отдав удивленному служащему-телеграфисту почти все, что захватила с собой (он взял франки, не торгуясь), коротко написала на бланке, что приеду завтра. На вопрос, будет ли телеграмма доставлена вовремя, служащий покачал головой:
– Какие ж теперь телеграммы, если власть снова меняется?
Я пришла в ужас – послезавтра будет поздно, но ни я, ни телеграфист ничего поделать не могли. Оставалось надеяться, что телеграмма все же успеет, и я тоже.
То, что власть меняется, Симферополь начал осознавать. Вопреки убежденности, что хуже некуда, немало людей решили не испытывать судьбу и податься куда подальше.
Симферополь вдруг тронулся с места, конечно, не весь, но немалая его часть.
Вообще-то, приказ барона Врангеля тогда еще даже не был опубликован, но что такое публикация? Все всё знают за два дня до того как что-то случится. Кто-то просто был в курсе дел, как Андрей, кому-то шепнули свои люди из ставки, кто-то оказался очень внимательным и заметил, что поезда на Джанкой больше не идут, а вот оттуда просто-таки летят, обгоняя друг друга.
Зимой темнеет рано, и еще вчера симферопольцы старались не выходить с наступлением вечера из дома. В тот вечер было все наоборот – в домах, где жили офицеры и чиновники повыше, горел свет, двери нараспашку, прислуга таскала на подводы всякую всячину. Еще в прошлую эвакуацию я поражалась нелепости сборов горожан, они пытались увезти с собой все что попало – подушки, граммофоны, даже комоды и небольшие скульптуры. От этого подводы превращались в огромные неустойчивые сооружения, в темноте похожие не то на стога сена, не то на перевернутые котлы. При малейшей тряске что-то валилось, громыхало, раздавались крики хозяев и ругань слуг.
Было понятно, что ни быстро двигаться, ни ловко маневрировать эти повозки не смогут, а значит, не дадут другим.
Какая-то женщина истерически требовала погрузить ее любимый рояль, мужчина в ответ предлагал ей самой остаться, поскольку места больше нет. Старушка искала кота, не желая уезжать без него. Мальчишка заталкивал в целую гору скарба игрушечную саблю, она не лезла, он почти плакал, пока я не заметила, что оружие не положено везти с чем попало, его нужно держать при себе.
Симферополь собирался.
Достать подводу, коляску или просто лошадь нельзя ни за какие деньги. Куда они все ехали? И сами не знали, только подальше от скорой новой власти, словно она не придет следом. Крым – окраина, оттуда только в море, а морем только до Турции. Андрей прав.
В управе двери тоже нараспашку, грузили документы на подводы. Я зачем-то пошла внутрь.
В знакомом кабинете перед печкой на коленях стоял вчерашний секретарь и жег бумаги. Толстые тетради не желали гореть, норовя потушить огонь в печи. Он ворошил, ругался, но подбрасывал новые, сбивая занимавшееся пламя.
Я посоветовала ставить тетради домиком и показала как. Секретарь меня не узнал, но совету последовал, и когда пламя охватило следующую тетрадь, обрадовался. Дело пошло быстрей.
Я заметила на полу приготовленные к уничтожению большие журналы, среди них тот самый, в который нас с Андреем записывали. Узнала по торчащей закладке – павлиньему перу. Открыла. Так и есть: «Князь Андрей Александрович Горчаков 1886 г.р. и мещанка Фаина Георгиевна Раневская 1896 г.р. сочетались браком. Общая фамилия – Горчаковы».
Раневская – это эпоха! Язвительный философ с цигаркой в зубах. Каждое высказывание – скандал и эпатаж.Что за жизнь прожила та, которой злопыхатели приписывают роман с Анной Ахматовой и Меркурьевым, ссоры с режиссерами, самый тяжелый характер среди артистов и тотальное одиночество?
Великая Фаина Раневская по сей день вдохновляет и веселит своих поклонников неповторимым юмором. Ее афоризмы не менее популярны, чем цитаты Эйнштейна или Марка Твена — а количество приписываемых ей крылатых выражений зашкаливает! Пожалуй, Фаина Раневская — самая цитируемая женщина в истории. В этой книге собраны все афоризмы Фаины Раневской: великая мастерица острого словца не даст вам заскучать.
Любимая актриса советского кино и театра Фаина Георгиевна Раневская знаменита не только актерскими работами, но и своим остроумием, самоиронией и юмором. В беседах Раневская не стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же разлетались по Москве.
В личном архиве Фаины Раневской, который считался утраченным более четверти века, обнаружились не только ее сенсационные мемуары, дневники, рисунки, но и подборка стихов. При жизни великая актриса не показывала их даже самым близким друзьям, среди которых была и Анна Ахматова, – это ее Раневская считала Поэтом с большой буквы, а себя – всего лишь «рифмоплетом» (ее собственные слова). Однако каждый, кому повезет прочесть эту книгу, может убедиться, что «вирши» Раневской – настоящая поэзия: остроумная, талантливая, очень смешная, очень горькая, очень личная.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Полное издание воспоминаний, острот и афоризмов великой актрисы. Так говорила Раневская: «Красота – страшная сила. И с каждым годом всё страшнее и страшнее…» «Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная!» «Не найти такой задницы, через которую мы бы уже чего-то не сделали» «Если жизнь повернулась к тебе ж.пой – дай ей пинка под зад!» «Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г.вне?» Но эта книга – больше, чем собрание неизвестных анекдотов и хохм заслуженной матерщинницы и народной насмешницы Советского Союза, которая никогда не стеснялась в выражениях и умела высмеять наповал, чьи забористые шутки сразу становились «крылатыми», а нецензурные откровения, площадная мудрость и «вредные советы» актуальны до сих пор.
ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Личная исповедь Фаины Раневской, дополненная собранием ее неизвестных афоризмов, публикуемых впервые. Лучшее доказательство тому, что рукописи не горят.«Что-то я давно о себе гадостей не слышала. Теряю популярность»; «Если тебе не в чем раскаиваться, жизнь прожита зря»; «Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г…не?»; «Если жизнь повернулась к тебе ж…й, дай ей пинка под зад!» – так говорила Фаина Раневская. Но эта книга больше, чем очередное собрание острот и анекдотов заслуженной матерщинницы и народной насмешницы Советского Союза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.