Моя дорогая Женевьева - [30]

Если только его по-прежнему не мучила боль и он не хотел никого беспокоить, с тревогой подумала Зои. Наверное, Джеймс и разбудил ее, выходя из дома.

Зои поставила чашку и направилась к конюшне. Она застала Джеймса смотрящим в окно на утренний небосклон, окрашенный полосами красного и золотистого цветов. Когда она открыла дверь, Джеймс обернулся.

- Можно мне войти?

- Будьте как дома. Если хотите, в кофеварке есть кофе. - Казалось, он не удивился, увидев ее.

Зои налила себе кофе и тоже подошла к окну.

- Не спится? И мне.

Джеймс безразлично пожал плечами.

- Мне нужно было подумать, пока вокруг тишина. Я вас не разбудил?

Зои отрицательно покачала головой.

- Разве вам не положено отдыхать?

Джеймс театрально закатил глаза. - Только не вы. Я выслушал достаточно нотаций от доктора Ли прошлой ночью.

Зои отпила кофе, чувствуя, как где-то внутри нарастает напряжение.

- Зачем вы отправились в этот поход, если знали, что вам может стать плохо?

- Боялся, что не успею сделать этого потом. Его слова растревожили ее. Он очень серьезно болен?

- Что с вами, Джеймс? Он долго смотрел на нее.

- Говард Ли не сказал вам?

- Он посоветовал спросить у вас. Вот я и спрашиваю. - Зои сделала глубокий вдох. - Я понимаю, что лезу не в свое дело, но вы - отец Джинни. - И вы мне не безразличны, добавила она про себя. Ей отчего-то казалось, что ему будет неприятно это услышать.

- Жалеете меня, Зои? - Его голос звучал холодно.

- Жалею? Да я даже не знаю, что с вами, - возразила она.

Джеймс глубоко вздохнул.

- Ладно. Во мне сидит пуля, и, если она сдвинется, я могу умереть.

Зои почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Джеймс мгновенно подхватил ее. Немного придя в себя, она чуть отодвинулась и, изумленно глядя на Джеймса, спросила:

- Пуля? Каким образом? Почему? Напряжение на его лице сменилось слабым подобием улыбки.

- Беспокоитесь обо мне? Благодарю. Зои вздернула подбородок.

- Что же вы ожидаете в ответ на такое невероятное заявление? Или вы так шутите? Слабая улыбка погасла.

- Одному Богу известно, как бы мне хоте лось, чтобы это было шуткой. Почти два года назад, когда я работал на Ближнем Востоке, я попался террористу, которому не нравилось, что в его стране работают иностранцы, независимо от того, сколько они делают для его страны.

- Он стрелял в вас? - едва слышно спросила Зои.

Джеймс напряженно кивнул.

- Пуля застряла в шее у самого позвоночника. Когда рана зажила, я не испытывал болей, и врачи решили, что лучше не трогать пулю, потому что операция могла навредить.

- А сейчас?

- Несколько недель назад пуля сдвинулась. Теперь медики говорят, что она давит на нерв в позвоночнике, вызывая онемение и покалывание в руке и эти невыносимые головные боли, которые, по их словам, будут только усиливаться.

Зои охватило ощущение беспомощности. Вот и развеялись ее подозрения, что вдали от семьи его держала работа или любовница. Правда оказалась хуже, чем все, что ей приходило в голову. Она сочувствовала ему, но одновременно понимала, что в жалости он не нуждается.

- Врачи наверняка могут что-то сделать. Он кивнул:

- Мой старый друг Билл Марголин - врач. Он ждет не дождется заполучить меня на операционный стол.

- Что же вас останавливает? - Какой бы пугающей ни была мысль об операции, Зои не верила, чтобы такого человека, как Джеймс, удерживал страх. - Джинни?

Он сжал кулаки, а затем с видимым усилием расслабил пальцы.

- Когда Билл рассказал о том, что мне предстоит, я стал торопить детективов с поисками, чтобы, если случится худшее, хотя бы успеть увидеться с Женевьевой и назвать ее своей наследницей. Я решил назначить операцию, как только ее найдут.

Зои почувствовала, как в душе ее шевельнулось раскаяние. Она была несправедлива к Джеймсу. На его месте она, наверное, повела бы себя точно так же. Что если он умрет? Она почувствовала, как глаза наполняются слезами.

Джеймс заметил это и смахнул с ее щеки слезинку.

- Зои, я ведь еще не умер.

- Глупости, вы не умрете, - убежденно проговорила она. Неужели Джинни обрела отца только затем, чтобы вновь его потерять?

Джеймс кивнул.

- Я тоже так считал до недавнего времени. Но Билл говорит, что мой случай непростой. Исход операции нельзя предугадать. Он рассказал мне о шансах, и, как я понял, они не в мою пользу.

- Что же вы будете делать? - Зои старалась говорить спокойно, но это ей плохо удавалось.

Джеймс задумался. Ей показалось, что он молчал целую вечность. Затем, словно приняв решение, он поднял на нее взгляд.

- В некоторой мере это зависит от вас. Зои удивленно распахнула глаза.

- Что вы хотите сказать?

- Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.

Этого она ожидала меньше всего.

- Вы делаете мне предложение? Именно сейчас? - потрясение спросила она.

- Именно сейчас. Став моей женой, вы унаследуете все мое имущество. Если Женевьева останется с вами, то ее будущее в безопасности, что бы ни случилось на операционном столе.

- Получается что-то вроде брачного соглашения - одновременно свидетельство о браке и завещание, - со сдавленным смешком произнесла она.

- Вполне возможно.

Зои почувствовала, что не в силах осмыслить его предложение. То, что он предлагал, не было браком, как она его понимала. Брак подразумевал любовь и нежность, близость, которую он и не собирался давать. Сделать предложение Джеймса вынудила крайняя степень отчаяния. Зои отлично понимала, что он идет на это ради Джинни, а не ради нее.