Моя доисторическая семья. Генетический детектив - [67]

Шрифт
Интервал

Однако ученые не смогли доказать генетическую разницу между Гёкхем-4 и охотниками и собирателями с острова Готланд, жившими примерно в то же время.

Результаты исследований вызвали бурную реакцию. Многие журналисты и ученые с воодушевлением ждали от новых ДНК-методик ответа на старые вопросы.

Другие отнеслись к исследованию скептически.

Часть критиков – разочарованных расистов – можно сбросить со счетов. Их просто не устраивает, что люди, явившиеся с Ближнего Востока, могли столь сильно повлиять на раннюю историю шведского народа. Такая точка зрения встречалась в некоторых блогах, и я сама получала электронные письма расистского содержания, после того как написала о результатах исследования в «Дагенс Нюхетер».

Другие критики были из числа разочарованных археологов. На гипотезах о том, что охотники сами собой перешли к сельскому хозяйству, частенько зиждилась работа всей их жизни, а теперь эти гипотезы находились под угрозой развенчания.

«Этот Скуглунд меня просто бесит», – признавался мне в интервью один пожилой профессор.

«Сомнительны мне эти ДНК», – так начал нашу беседу другой недавно ушедший на пенсию профессор.

«ДНК-исследования не представляют никакой ценности для археологии», – комментировал третий профессор-пенсионер.

Аргументы сыпались градом – и обоснованные, и не очень. Особенно сильно доставалось молодому биологу Понтусу Скуглунду, чье имя стояло первым в списке авторов, и Андерсу Гётерстрёму, по совместительству специалисту и в археологии, и в молекулярной биологии.

Несмотря на массированную критику со стороны других археологов, исследователи, участвовавшие в упсальской пресс-конференции, после публикации результатов своего сенсационного исследования в Science достигли большого успеха. Они опубликовали ряд статей в других ведущих научных журналах мира.

Трое – Маттиас Якобссон, Андерс Гётерстрём и Ян Стуро – получили солидные гранты от нескольких шведских организаций, на которые предполагается провести большое ДНК-исследование с целью составления так называемого атласа первых обитателей Швеции.

Это достаточно большие деньги, поэтому я не могу отделаться от мысли, что ожесточенная критика замешана на зависти. Ну и, конечно, есть такие ученые, которые просто не способны нарушить привычные стереотипы работы и принять новые ДНК-методики.

«Ясно одно. Критиками движет не научный интерес, а другие силы», – комментирует ситуацию немецкий археолог Детлеф Гроненборн, с которым я встречаюсь в Майнце. Сам он покончил с ДНК-археологией, так как устал от конфликтов и безосновательных нападок.

Более обоснованная критика указывает, что научная группа строила свои доказательства на останках одного-единственного земледельца. И жил он 5000 лет назад, когда земледелие в Швеции существовало уже почти тысячу лет.

Отсутствие ДНК-анализа крестьян, живших в Швеции в первые земледельческие века, – это, конечно, слабое место исследования. Ученым не удалось изучить самые древние останки земледельцев из южно-шведской провинции Сконе, потому что их скелеты были сильно разрушены. В Гёкхеме обстоятельства были куда благоприятнее, в том числе благодаря богатым известью почвам Фальбюгдена, в которых скелеты хорошо сохранились.

Сильной стороной исследования является то, что человек из Гёкхема и другие останки из коридорной гробницы принадлежат к культуре воронковидных кубков, существовавшей в Швеции с тех пор, как на эту землю пришло земледелие. Если ближневосточное влияние на людей культуры воронковидных кубков в Вестергётланде сохранялось 5000 лет назад, логично предположить, что оно было не меньшим и 6000 лет назад.

Два года спустя, в апреле 2014 года, шведские ученые опубликовали в Science новую статью. На этот раз они произвели анализ ядерной ДНК четырех крестьян из Гёкхема, живших около 5000 лет назад. Их ДНК сравнили с ДНК охотников с Готланда, из которых шестеро были «ровесниками» крестьян из Вестергётланда, а один жил около 7500 лет назад.

К тому же теперь ученые могли сравнить результаты исследований ядерной ДНК с еще дюжиной исследований европейских и сибирских останков времен каменного века – и охотников, и земледельцев, – опубликованных другими учеными.

Выводы остались теми же. ДНК древних шведских земледельцев во многом схожа с ДНК людей из Турции, с Ближнего Востока, Кипра и Сардинии. Они сильно отличаются от ранних охотников и от охотников, живших на Готланде в то же самое время. В наши дни самая большая генетическая разница в пределах Европы – это разница между финнами и итальянцами. Крестьяне шведской западной провинции Вестергётланд и охотники острова Готланд у юго-восточного побережья Швеции 5000 лет назад генетически отличались друг от друга больше, чем современные финны от современных итальянцев.

ДНК-анализ дает возможность увидеть, что цвет кожи у охотников и земледельцев немного различался. У охотников кожа была, вероятно, темной. Для них характерен тот вариант гена, который встречается в Африке. Крестьяне же имели другой вариант, который доминирует в современной Европе и связан со светлой кожей. Вероятно, у них были карие глаза. А вот у многих охотников встречаются варианты генов, имеющие связь с голубым цветом глаз. Волосы в обеих группах, скорее всего, были темные.


Рекомендуем почитать
Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.


История зеркал. От отражения в воде до космической оптики

Зеркало… Это целая Вселенная! И хотя этот предмет присутствует в каждом доме, он окружен курьезами, загадками и мистикой. Человека влечет к зеркалам с момента их появления, и объяснить природу этой страсти невозможно. Зеркало — один из самых энергетически сильных предметов. Энергия, которую хранит в себе зеркало, способна изменить нашу жизнь как в лучшую, так и в худшую сторону. Но, к счастью, человек может управлять своим самым уникальным и удивительным изобретением. Мы расскажем, каково его происхождение, каким образом возникали народные приметы, связанные с этим изделием, и насколько расширилась сфера использования зеркал в нашей жизни.


Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

В своей завораживающей, увлекательно написанной книге Стивен Хёрд приводит удивительные, весьма поучительные, а подчас и скандальные истории, лежащие в основе таксономической номенклатуры. С того самого момента, когда в XVIII в. была принята биноминальная система научных названий Карла Линнея, ученые часто присваивали видам животных и растений имена тех, кого хотели прославить или опорочить. Кто-то из ученых решал свои идеологические разногласия, обмениваясь нелицеприятными названиями, а кто-то дарил цветам или прекрасным медузам имена своих тайных возлюбленных.


Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

В настоящей монографии вниманию читателя предлагается анализ российского направления внешней политики Отто фон Бисмарка накануне и в годы объединения Германии, одного из ключевых периодов германской истории XIX века. Работа охватывает 20-летний период европейской истории: с 1851 г., когда Бисмарк был назначен на свой первый дипломатический пост во Франкфурте, по 1871 г., когда была провозглашена Германская империя. Настоящее исследование проведено на основе комплексного анализа, прежде всего, широкого круга хранящихся в архивах Германии и России материалов, сборников документов, влиятельных и авторитетных российских и германских ежедневных периодических печатных изданий того времени, источников личного происхождения.


20 великих исследователей, изменивших мир

Эта книга расскажет о двадцати знаменитых путешественниках и учёных, чьи открытия в корне изменили представления человечества об окружающем мире. Какой мореплаватель первым достиг берегов Северной Америки? Кто открыл гробницу Тутанхамона, существование которой ранее считалось вымыслом? Кому удалось отыскать скелеты велоцираптора, протоцератопса и иных динозавров? Кто сумел в конце XIX века побить рекорд героя романа Жюля Верна «Вокруг света в восемьдесят дней»? Энциклопедия ответит на все эти и многие другие вопросы об известных первооткрывателях.


Приглашение в социологию эмоций

Учебник Скотта Харриса предназначен для первого знакомства с социологией эмоций. В нем в доступной форме раскрываются основные понятия этой области социологической науки: эмоциональные нормы, управление эмоциями и эмоциональный труд. Несмотря на небольшой объем учебника, автор показывает суть социологического подхода к эмоциям, затрагивая отдельные теории и сферы изучения эмоций в социологии. Им выбраны главные теоретические перспективы, в которых в первую очередь стала формироваться социология эмоций, – символический интеракционизм и теория социального обмена.