Моя доисторическая семья. Генетический детектив - [28]

* * *

На короткое время, может быть, лет на триста, между Данией и Швецией образовался перешеек. Климат еще немного потеплел. Гамбургская культура охотников на северного оленя, культура обитателей тундры, сменилась культурой Бромме; ее представители специализировались на благородных оленях, лосях и других животных, которые хорошо чувствовали себя в березовых рощах. Все указывает на то, что это были примерно те же люди. Просто по мере потепления, появления лесов и изменения дикой фауны менялся и образ жизни людей. Эресунн, похоже, около 13 000 лет назад пересох, и по нему устремились северные и благородные олени, медведи, бобры и – люди. Несколько поколений людей, принадлежавших к культуре Бромме, жили на юге Швеции, в провинции Сконе.

Потом Эресунн снова заполнился водой. Течения в Атлантическом океане изменились, опять похолодало. На северо-запад Европы вернулось оледенение, этот период геологи называют поздним дриасом. Березовые леса исчезли. На их место пришли тундра, лишайники и куропаточная трава. Похолодание продолжалось больше тысячи лет, и в его самые лютые годы в Швеции было так холодно, что жизнь там стала невозможной. Охотники-одиночки с континента вернулись сюда лишь к концу позднего дриаса, когда холод начал отступать. Вероятно, они перебрались на лодках типа каноэ с датской стороны.

Конец ледникового периода

Около 11 600 лет ледниковый период завершился окончательно и бесповоротно. Стало почти так же тепло, как сейчас. Судя по всему, перемены происходили очень быстро. Температура значительно повысилась всего за несколько десятилетий, а может, и вообще за несколько лет, если исходить из того, что показывает анализ кернов, взятых из льдов Гренландии.

Некоторое время спустя произошли два драматических события: из ниоткуда появился мощный водопад и так же внезапно исчез целый пролив. Лишь после этих двух событий люди начали по-настоящему сниматься с мест и перебираться жить на землю, которую мы сейчас называем Швецией.

Давайте представим себе нескольких охотников, которые случайно оказались где-то на севере Вестергётланда[14] именно в этот день. Они забрались на гору Биллинген, чтобы высмотреть стадо северных оленей. Стоял жаркий августовский день. Такой жары никто из наших охотников прежде не видывал.

Олени вели себя как-то странно, и охотники догадывались, что дело в жаре. Но им ничего не оставалось делать, кроме как выслеживать свою добычу и (в отсутствие оленей) довольствоваться зайцами и другими мелкими животными. К счастью, в озерах, реках и даже в соленом Западном море было много рыбы. А вот в том громадном озере с ледяной водой, что раскинулось на востоке, вообще ничего не водилось.

Вечерело, а люди на вершине Биллингена так и не увидели ни одного оленя. Но они все равно чувствовали себя неплохо. Еды у них с собой было на несколько дней, пресная вода тоже была в достатке. Теперь охотникам не нужно было кутаться в толстые куртки с меховыми капюшонами. Хватало тонкой кожаной рубахи. Такая одежда сильно облегчала восхождение по склону горы; охотники не так потели.

С вершины горы открывался великолепный вид. Конечно, древние охотники верили в то, что мир вокруг них населен духами. А в этом прекрасном месте, где встречались гора, лед, озеро и море, присутствие богов и духов, должно быть, ощущалось особенно остро. На севере везде, насколько хватало глаз, синели массы льда. На востоке до самого горизонта простирались воды холодного ледникового озера. На западе сверкало море, и красное солнце опускалось к воде.

Охотники решили разбить лагерь и стали разжигать огонь. Представим себе, как они сидели в тишине, восхищаясь величественным пейзажем. Спускались сумерки, огонь медленно разгорался.

И вдруг послышался грохот. Вскочив, охотники пытались сказать что-нибудь друг другу, но шум был таким, что они не слышали ни слова. Грохот усиливался. Это была не гроза, а какая-то другая, гораздо более мощная, сила.

Округлившимися от страха глазами охотники увидели, как гигантский кусок откололся от ледника и обрушился в море. В тот же миг явился грохочущий водопад; еще минуту назад его не было. Вода хлынула из холодного озера на востоке в море на западе. С потоками воды неслись глыбы льда и валуны – такие огромные, что их не могли бы поднять несколько мужчин. Замерев от ужаса, охотники следили за происходящим; скоро солнце село в море, и настала тьма. Она была непроглядной. Но шум все продолжался. Охотники улеглись как можно ближе к огню, боясь двинуться с места.

С восходом солнца они открыли глаза и огляделись по сторонам. На севере продолжал грохотать новый водопад. Ледяные глыбы и валуны с огромной скоростью неслись в море. На равнине, к юго-западу от них, протекала река, которой еще вчера не было. Охотники испуганно повернулись к югу. Там, к счастью, все оставалось по-прежнему. Едва солнце поднялось, охотники заторопились вниз с горы к соплеменникам, чтобы рассказать о новом водопаде и новой реке.

Вскоре после этого возле нынешнего Хельсингёра другая группа людей стала свидетелем другого чуда.

Никто из них не решался переплывать пролив в самом узком его месте. Слишком опасно: много порогов и сильных течений. Перебираться на другой берег следовало гораздо севернее, там, где пролив расширялся и вода была спокойнее. Однако сейчас, в конце лета, бурное место все же стоило навестить. Здесь водилась рыба. А главное, если повезет, здесь можно было найти кремень – большие обломки отменного качества.