Моя чужая жена - [4]
И Аля тут же взвилась, воспрянула духом:
– Нет, почему же? Я с удовольствием. Когда можно с ним встретиться?
А про себя подумала: «Робеете, как же… Ха!»
И вот теперь она ехала в Подмосковье, где ее — по предварительной договоренности Ковалева — должны были встретить и проводить на дачу «самого Редникова», титана современного советского кино и личность небывалого масштаба.
Аля попыталась представить себе, что ее ожидает. Должно быть, «светоч» вышлет на станцию какого-нибудь подобострастного секретаря, тот проводит ее в пыльный прокуренный кабинет, где за массивным столом над кипой бумаг будет возвышаться герой очерка, напыщенный морщинистый бронтозавр, увенчанный благообразными сединами. «Что же вам рассказать, деточка?» — протянет он дребезжащим тенорком и начнет живописать ценность «главнейшего из всех искусств» для построения коммунизма.
«Брр… — Аля передернула плечами и решительно откинула спадающие на лоб светло-русые волосы. — Что ж, придется выдержать, раз уж я зачем-то ввязалась в эту историю».
Электричка, весело присвистнув, остановилась, тамбур наполнился гомонящими и толкающимися бабками в платках и с корзинками. Они оттеснили Алю от двери, посыпались на платформу, ворча и переругиваясь. Девушка вышла последней, огляделась. В воздухе сладко пахло цветущими липами, в глаза било солнце, и она, сощурившись, не сразу разглядела направившегося к ней от выкрашенного желтой краской здания станции высокого загорелого мужчину.
«Кто бы это мог быть? — недоумевала Аля. — Молодой, может быть, чуть за сорок. Секретарь? Да нет, не похож… Кто же?»
– Привет, — просто поздоровался незнакомец. — Вы, наверное, Александра?
Он смотрел на нее открыто, черные глаза будто бы чуть подсмеивались, но лицо оставалось серьезным. Мужчина протянул раскрытую широкую ладонь и пожал ей руку. Аля ощутила исходивший от него запах — аромат терпкого, заграничного наверное, одеколона, свежевыглаженной рубашки и еще чего-то, может быть, горячего летнего солнца.
И ответила почему-то вдруг осипшим голосом:
– Да, Аля, здравствуйте.
– Здравствуйте, Аля, — улыбнулся мужчина. — Я Дмитрий Владимирович. Очень приятно. Пойдемте, провожу вас к нам.
В конце платформы, у лесенки, ведущей вниз, им повстречался дышащий перегаром мужик с дребезжащим аккордеоном поперек груди.
– Девушка! — взревел он. — Барышня, красивая вы моя, помогите рабочему человеку на опохмел.
Аля, чуть отвернувшись от просителя, сунула руку в висевший на плече холщовый мешок. Чтобы раздобыть себе эту очень модную — хиппи-стайл — сумку, она записывалась в очередь на «посмотреть иностранный журнал мод», полночи снимала выкройку, а потом все пальцы исколола, пришивая бахрому. Аля достала из сумки кошелек и протянула мужику 10 копеек.
– Покорнейше благодарим, — гаркнул он и сунул монетку в карман пиджака.
– Благотворительностью увлекаетесь? — покосился на нее Редников.
– А вы нет?
– Нет, — отрезал он. — Не терплю! Каждый сам за себя в ответе.
«Вот это и есть в нем главное, — попыталась сосредоточиться Аля. — Уверенность. Не самоуверенность, а устойчивая, непоколебимая убежденность в своей правоте. Наверное, с этого очерк и начну…»
Дмитрий Владимирович спустился по ступенькам и обернулся к Але.
– Нам вот эта дорожка нужна, пойдемте. — Черные глаза улыбнулись.
«Необыкновенные глаза, — подумала Аля. — Бездна спокойствия и уверенности в себе. Но, если вглядеться в них, нет-нет да и сверкнет на самом дне какая-то бесовская искорка, вечно ускользающая саламандра, и сразу же спрячется куда-то. Что же вы за человек такой, режиссер Редников? Смотрит вдаль, как цыган, размышляющий о предстоящем кочевье. И столько упрямой силы в глазах. Цыган. Цыганский барон…»
И Аля двинулась за ним по вымощенной плитками дорожке, ведущей в глубину дачного поселка.
Завтрак был накрыт на веранде. На деревянном полу лежали узорчатые тени от резных ставен, в вазе на подоконнике клонились в разные стороны ромашки, васильки и тяжелые янтарные колосья ржи. На столе, застеленном накрахмаленной скатертью, блестели чисто вымытые стаканы, сверкала металлическим боком серебряная сахарница, золотилось масло в хрустальной масленке. Тонко нарезанные ломтики хлеба, домашнее варенье в вазочке, тягучий солнечно-желтый мед.
Але после четырех лет в общежитии казалось, будто она вернулась в детство, неожиданно попала домой. Впрочем, какое детство? Дома, в Ленинграде, мать, учительница литературы и одновременно бессменный школьный парторг, вечно спешившая, занятая, никаких сервированных столов не устраивала, глотала что-то на ходу, не отрываясь от написания очередной речи к грядущему партсобранию. Да и вообще все намеки на домашний уют считала буржуазной пошлостью. Аля же обычно обходилась бутербродом, жевала, сидя на подоконнике, запивая кефиром из бутылки. Может быть, оттого и ушел когда-то давно от матери отец, что в жизни у нее на первом месте всегда были партийные заседания, митинги и трибуны, на семью же не оставалось ни времени, ни сил, ни, как подозревала Аля, желания.
Рядом с Редниковым села, уставясь в тарелку, Антонина Петровна, его жена, которой Дмитрий успел уже представить Алю. Тоня, женщина с усталым, болезненным лицом, с забранными в высокую, но почти развалившуюся прическу седыми у корней волосами, одетая в длинный светлый халат, произвела на Алю странное впечатление. Непонятно было, почему у молодого Редникова такая невзрачная, рано постаревшая жена. Странно было ее поведение — сидит опустив глаза, в разговоре не участвует, но вдруг вскинется, бросит настороженный, тревожный взгляд вокруг, словно не понимая, где она находится. Удивительным было и обращение Редникова с женой — почти не смотрит на нее, а если обращается, то с привычной снисходительностью, как к больному ребенку: «Верно, Тонюша, так ведь?»
Алена — не коренная москвичка, так себе, лимитчица, к таким даже столичные дворники неласковы. Попасть на борт престижного круизного лайнера казалось девушке большой удачей. Однако если бы в тот солнечный миг Алена знала, как изменят всю ее жизнь эти, казалось бы, короткие четырнадцать дней, то, возможно, никогда не решилась бы взойти на палубу «Михаила Лермонтова»… Любовь и страсть, предательство и смерть начинают свою игру, ставка в которой — сразу несколько человеческих судеб.
«…Мать, однако, вечером, когда Вадим сообщил ей о предстоящей поездке, впечатлилась по полной:– Ой, Вадюша, как хорошо, я тебе список напишу, чего купить…– Мать, – покровительственно прервал Вадим. – Ну ты че, в самом деле? Давно ж уже не совковые времена, и у нас все купить можно.Мать, однако, переубедить было нельзя, она все еще помнила те времена, когда за любым дефицитом надо было переться в Москву и «доставать» там через знакомых.– Вот, бывало, Анна Федоровна всегда мне помогала, – мечтательно вспоминала мать. – Она тогда директором в продуктовом была, так мне в дорогу и колбаски финской соберет, и икорки пару баночек отложит.– Это че за Анна Федоровна? – сморщил лоб Вадим. – А-а-а, это та баба, дальняя родственница, у которой мы с тобой тогда на раскладушке спали?– Ты помнишь, да? – обрадовалась мать…».
«– А Сергей был твоим отцом. Самым известным в России киллером по кличке Фараон». Так начинается история самой влиятельной девушки преступного мира – Ольги Котовой. Обосновавшись в Стамбуле, кажется, она держит в страхе оба земных полушария и никто не может к ней подступиться. Даже у молодого полковника Рогова нет ни одной зацепки. Дочь Фараона никогда не ошибается. Так было, пока Оля не встретила Ника – археолога-серфера, который очаровал ее бирюзой своих глаз, разрушив все планы преступницы. Хладнокровной убийце предстоит решить, кто для нее Ник – случайный свидетель или любовь всей жизни?
«В тесной темной прихожей старого кирпичного дома в одном из отдаленных районов Москвы пахло пудрой и лаком для волос. На полу под вешалкой, нагруженной ворохом доисторических драповых пальто, дремала кавказская овчарка, при каждом шорохе лениво приоткрывая один глаз. Слышно было, как на лестничной площадке устало бухает дверью древний лифт, тяжело спускаясь в затянутую сеткой шахту…».
Вацлав – актер от бога, умело играющий и на сцене, и в жизни. Никто и не догадывается, что под маской холодного, ироничного и зачастую даже жестокого человека скрывается ранимая мечущаяся душа. А еще молодого актера гнетет страшная тайна, из-за которой он спешно покидает Москву и ищет укрытия в далекой Англии. Но однажды Вацлав возвращается, чтобы лицом к лицу встретиться с прошлым…
Любовь всегда приходит без предупреждения. Иногда она похожа на снайперский выстрел из засады. Руслану, побывавшему не в одной экстремальной боевой ситуации, пришлось испытать это на собственной шкуре. Но как быть, когда твое сердце крепко-накрепко привязано к той, любить которую ты не имеешь права, когда эта женщина – та, которую тебя наняли охранять, жена твоего босса?..
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Сирена Айсом неожиданно обнаруживает, что оставленные ей в наследство отцом старые вещи представляют собой коллекцию предметов искусства огромной ценности. Случайно застряв в маленьком заснеженном городке в горах, Сирена встречает Грейнджа, человека, с которым ее связало горячее чувство.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Любовь – частенько незваная гостья. Бывает, что жизнь вроде бы устроена и предопределена на несколько лет вперед, и тут приходит она, и весь мир переворачивается. Но самое странное – только теперь понимаешь: это и есть его правильное положение.Рассказы Ольги Карпович – о такой любви, а еще – о мире киноиндустрии, о котором автор знает если не все, то очень и очень многое.
Иногда братская любовь превращается в манию.Леня — перспективный гимнаст, из-за травмы вынужденный уйти из большого спорта, — решил воплотить свою карьерную мечту через младшего брата. У Алеши нет права выбора, нет права на личную жизнь и любовь тоненькой и смешной девушки Веры… Он бунтует, но Леонид готов на любую подлость, лишь бы удержать подле себя своего младшего.